Эволюция Радио

Основателя Национального Музея Радио (РФ). Автора книги "Красные уши" и вожделенной эпопеи "Красные голоса".

Эволюция Радио

Сообщениеот Владимир Шапкин » 31 янв 2021, 09:40

Резонансно информационная эволюция Радио в техническом и социумном представлениях в первую четверть ХХ века.


Шапкин В.И.

К 130-ти летию со дня рождения Эдвина Армстронга (10.12.1890).

Предуведомление

Данная редакция нашей работы специально предназначена для сетевых пользователей. Эта среда имеет свою собственную, выработанную за время существования сети, специфичную культуру. Восприятие любой информации в которой отличается и радикально от традиционной культуры чтения и, наипаче, чтения профессиональной, научно-технической литературы в частности.

История науки и техники есть не просто история в социальном изложении. Она невозможна без анализа научных идей и их технического воплощения. Только так, и только в таком взаимно увязанном виде мы представляем её методологическую основу.

Вместе с тем, потребительская сетевая культура заставляет нас отходить от общепризнанных ранее (до сети) особенностей стиля письма. Мы считаем для себя вправе применить новую сетевую стилистику и семантику. В заданных сетью условиях и в настоящее время. Это касается аналитичности представления некоторых наших мыслей и их, вплоть до не совсем цензурных, не принятых в высоко «культурных» обществах, выражений. В переносном смысле у нас применена лингвистическая эротика, но без словесной сетевой порнографии.

Стилистически строгий научный вариант нашей работы будет опубликован на другом сайте, не допускающий форумного обсуждения.

И ещё. В нашей работе не использована ни одна математическая формула. Математика не есть самостоятельная с философской точки зрения наука. Математика есть только и исключительно формальный (счётный) инструмент науки. У нас применён иной, логичный инструмент. Лингвистически описательный.

В качестве введения

Классическое определение Радио на сегодня: «Радио – область науки и техники о передаче и приёме информации через пространство с использованием избранной части спектра электромагнитных колебаний радиоволнового диапазона».(1) Философско-информационная подоснова Радио изложена там же, стр.13-16. Конструктивно-техническая основа Радио приведена на с.24, 25. Без знакомства с этими страницами нашей работы (она в свободном доступе в сети) читать далее настоящую статью не рекомендуем. Ибо для читателя это будет пикториальный иероглифический текст, изложенный отечественным (греко-латинским) буквенным алфавитом. Тем более, отечественному читателю, воспитанным и отученным «поповским» громоотводным представлением Радио. Не зная это «что», писали о нём «как»!

Берём на себя личную ответственность за некую умышленную семантическую некорректность изложения дискретности информационной основы в раннем Радио на стр.39 вышеуказанной работы, цит.: «Затухающий импульс несёт ½ байта информации, поскольку его отсутствие не информационно. Кодирование и декодирование информации осуществляется частотой следования дискретных импульсов за определённую единицу времени. Это частотная манипуляция».

Следует читать так: «Вне зависимости от формы и величины искрового разряда (импульса), он является дискретной величиной - единица в численном отображении. Его можно представить в виде одного байта информации. Его отсутствие следует отнести к дискретной величине отображения информации в виде нуля. То есть, второй и неотъемлемой величине отображения информационного последовательного ряда. Такая первичная численная основа в виде 1 и 0 достаточна для дальнейшего отображения любого количества и любого временного (последовательного) ряда информации. В радиотехнике это дискретно-временная манипуляция».

Введение нового термина «дискретно-временная манипуляция» нам представляется более корректным. Здесь мы отходим от термина «частотная», ибо частота в радиотехнике величина во времени периодическая, а не есть произвольная апериодическая частота следования импульсов искрового разряда. Хотя, в дальнейшем мы покажем, как изобретательская мысль пришла к периодичности искровых разрядов, и к чему это привело на практике.

И, бесспорно, фундаментальным является представление об основополагающем значении передачи информации электромагнитными колебаниями в формулировании термина Радио. Информация есть нематериальное, упорядоченное неважно как множество. Вне материальных объектов информации, как идеального представления, нет. Поскольку хранение и передача информации без участия материальных объектов невозможны. Эволюция технических устройств и технологических особенностей, её этапы в процессе развития Радио есть материальная часть Радио.

Философская вставка 1.

Отметим философскую подоснову взятого термина «дискретно-временная» манипуляция. Оперируя понятием времени, мы аксиоматически говорим исключительно о его последовательной длительности в виде векторного множества, без привязки времени к любой его метрике. Отсюда – время есть одна из философских категорий, которые материально в природе не существуют. Это мы используем время, как не материальный инструмент познания окружающего мира. Время субъективно, а не объективно. Подобное представление приводит к недвусмысленному выводу, а именно.

Начала или конца у материального мира (вселенной) нет, и принципиально не может быть. Вне зависимости от его формы. А поскольку времени у природы в материальном смысле нет, то и все утверждения о ней с включением представления времени, как, например, в скорость света, являются аксиоматически априорными. И любые описания мира с введением метрики времени есть взятая нами аксиоматическая условность. Тем более рассуждения о начале или конце Вселенной. Это не более, чем схоластика.

И ещё фундаментальное. О дискретности метрик информации. Предлагая дискретный способ отображения информации, мы вводим понимание дискретности как аксиоматическое. С точки зрения математической логики задавая сам термин «информация», мы очерчиваем его как некоторое, неважно какое, но ограниченное множество. А это уже дискретность. Которая, в свою очередь и задаёт дискретность метрик отображения уже в философском понимании.

Продолжение основного текста.

Всю историю (эволюцию) развития радиотехники мы не вправе рассматривать раздельно. Предположим, только по техническим системам генерации (передатчикам), распространению радиоволн (антенны) и приёмникам электромагнитных колебаний. Прогресс каждого шёл всегда гармонично вместе, и часто техническое решение (изобретение) для одной из частей оказывали и применялись для всей системы в целом.

И очень важным для нас являются приоритетные аспекты в юридическом смысле. Взятые сами по себе, они не имеют никакого чисто технического значения. Но общий прогресс техники является значимым социальным явлением – как в экономике, так и в политике. Ведь именно социум всегда стоял первичным в направлении и целях научных открытий и технических изобретений, а не отдельно взятая учёная, либо изобретательская мысль.

Почему мы разделяем и абсолютно открытия и изобретения? Открытия – это идеи. Изобретения – их техническое воплощение. Идеи нематериальны – они не могут быть юридически защищаемы в виде охранных свидетельств. Иное дело патенты. Их основой являются материальное воплощение идей в виде конкретных технических устройств.

В юридическом (приоритетном) отношении это несовместимые вещи. Патент защищает не только конструкцию, но в ряде случаев и область применения (использования) изобретения. Именно последнее всегда обязано входить в патентную формулу заявляемого изобретения. И именно техническое и целевое по назначению неумение формулирования своего изобретения всегда является основой возникновения в последующем патентных споров.

Заметим здесь частное. В народе, да и в такой же «народной» науке принято считать, что все изобретения есть некое импульсивное мысленное движение. А самоё изобретение есть предмет совершенно случайных ручных (личных) работ. В действительности это совсем не так. Всегда любое изобретение есть высшая на данный момент ступенька в неуклонном поступательном движении человеческой мысли, а сам предмет изобретения технически есть её воплощением.

Однако, когда мы восстанавливаем изобретательскую историю, мы не можем не поражаться её неумолимой последовательностью и незначительностью шага каждого конкретного изобретения. Это мы, люди, определяем научную ценность и уникальность технического решения. Мы просто ищем реперные точки в том или ином достижении. Отсюда проистекает и наша, зачастую субъективная оценка сделанного. Её социальная прикладная значимость.

И изобретательские личности, как правило, всегда высокообразованные и профессионально компетентные по своему времени люди. Это непреложное правило, это по существу Закон. А образование, это то, прежде всего, что мы вкладываем в себя всё существовавшее до нас.

Например, Александр Грэхем Белл за три года до получения телефонного патента был профессором физиологии органов речи (!) в Бостонском университете США! Тоже имело место у Эдуарда Евгения Бранли и Оливера Джозефа Лоджа. А изобретательские титаны Никола Милутин Тесла и Томас Алва Эдисон с их блистательной инженерией и предпринимательством?(!) И пусть Гульельмо Джузеппе Маркони хоть и не был в момент изобретения своей системы беспроводной связи профессионалом теоретической науки, но через несколько лет он стал первым Нобелевским лауреатом по Радио и позднее Президентом Итальянской Академии наук!

Это отнюдь не исключает феномена «народного» и «гениального» изобретательства, весьма широко распространённого в националистической практике. По миру! Да и судьбы всяких изобретений очень и очень разные! См. частности национального российского и закордонного изобретательства по Радио в вышеупомянутой нашей работе (1).

В начале


В первой, изобретённой Г. Маркони технической системе радиосвязи, тогда именуемой как беспроволочная телеграфия и юридически защищённой (легендарный патент №12039 от 2 июля 1897г), уже имелись технические элементы, позволяющие придать его системе некоторые избирательные свойства. Для передачи и приёма информации применялась дискретно-временная манипуляция. (Библиография по источникам есть у нас(1) и в достаточно полном виде приведена в работе(2).

Раннее Радио имело в целом электромеханический характер. У передатчика кодировщик – это обычный ключ. С дискретным режимом 0 и 1. При этом ни частотная характеристика электромагнитного импульса, ни амплитуда, ни направление проводимости для электромеханического ключа не критичны. При приёме информации детектором являлся металлический порошковый когерер Э.Бранли, так же не зависящий от направления тока, и в общем случае от частоты колебаний принимаемой радиоволны. Он тоже имеет два дискретных режима работы 0 и 1. В целом единственным (но концептуальным!) отличием беспроволочного телеграфа Г.Маркони от проводного телеграфа Сэмуэля Финли Морзе явилось использование в качестве носителя информации электромагнитных волн, а не постоянного тока.

Укажем, что кодирование и раскодирование голосовой информации человека, защищённое патентом изобретателя проводной телефонии А. Беллом в 1876 году, было технически однозначным. Как в передатчике, так и в приёмнике использовались электромеханические преобразователи – микрофоны кодировщики (угольные и позднее электромагнитные) и аналогичные декодировщики – электромагнитные телефоны. Передача информации осуществлялась колебаниями амплитуды постоянного(!) тока.

Для сетевых паутинных критиков - это те, у которых критика направлена не на существо или принцип содержания, а на самоё критический процесс - уточним, «однонаправленного полярного пульсирующего тока». Это амплитудная манипуляция. Её беспроводное (радио) использование невозможно, ибо в беспроводном эфире постоянного (однонаправленного) тока как такового принципиально нет.

У человека спектр звукового восприятия и передачи информации определяется достаточно узким пределом механических колебаний – с 15 герц до 20-ти килогерц. Если использовать при искровой передаче частоту следования двоичных положений ключа самого нижнего баса гитары, порядка 40 герц (к авторитетным гражданам аудиофилам – это частота является пределом эстетического восприятия тональной музыки, ниже следует сабвуферный прерывистый барабанный бом-бум!); и механическими ухищрениями заставить колебаться с такой частотой порошковый ключ – детектор Э.Бранли, то его избирательные детекторные свойства исчезнут – проводимость станет иметь однозначный, либо примет случайный характер.

Отсюда. Передача голосовой информации в предложенной Г.Маркони импульсной (искровой) технической системе радио неосуществима. Раннее Радио по этой причине не могло конкурировать с телефонией А.Белла. Но это никоим образом не остановило научно-изобретательскую мысль, поскольку одна подвижность систем радиосвязи по сравнению со стационарными линиями телефонной и телеграфной связи уже была вне конкуренции.

Теоретические предложения Вильяма Джозефа Крукса по использованию в радиотехнике узких каналов передачи информации при помощи избранных частот спектра электромагнитных колебаний были, во всяком случае, имеющим отношение к практике беспроволочной телеграфии лицам, известны. См. (1). Но, они стали исключительно актуальными не с информационной точки зрения, а по причине возникновения взаимных (хаотично интерференционных, как правило) помех при одновременной работе двух и более искровых радиостанций. Их спектры (частоты) колебаний были настолько широки, что одновременная работа даже двух радиостанций становилась для селективного приёма информации очень проблематичной, а то и вовсе невозможной.

Сужение частотного спектра передаваемых электромагнитных колебаний сулило, а) более эффективное энергетическое преимущество узкополосной передачи за счёт снижения общих энергетических потерь при широком спектре, б) возможность разделения каналов передачи информации с исключением интерференционных помех и, в) возможность приёмным устройством осуществлять выбор (селекцию) принимаемых электромагнитных волн с той или иной информационной составляющей.

Выдающимся изобретением первого периода Радио явилось предложение исследовательской группой Г.Маркони так называемого джиггера. Патентная заявка поступила 1 июня 1898 года, британский патент № 12336 выдан 1 июля 1899 года. Именно с даты заявки этого патента начинается подлинное Радио, концептуально-прогностически изложенное В.Круксом.

Джиггер («выборщик», «сортировщик») есть по существу трансформатор электромагнитных колебаний. В зависимости от конструкции он может преобразовывать электромагнитные колебания по, а) амплитуде (напряжению) и б) частоте. В первом случае за счёт различия в числе витков первичной и вторичной обмотках, во втором за счёт резонансных свойств обмоток. В любом приложении именно конструктивные особенности трансформатора определяют преобладание того или иного типа трансформации, нужного в его практическом использовании.

Здесь подчеркнём следующее. Первый повышающий по напряжению (импульсов – переменный ток не использовался) трансформатор предложил (изобрёл) в 1848 году Генрих Даниэль Румкорф. Опираясь при этом на экспериментальные работы Майкла Джеймса Фарадея 1931 года. А первый резонанс трансформатор по частоте, используя теоретические работы Джеймса Клерка Максвелла 1864 года и экспериментальные работы Генриха Густава Герца 1889 года, изобрёл и патентно защитил (патент США № 454622, заявлен 25.04.1891г.) Н.Тесла.

Рассмотрим внимательно схемы радиоприёмников Г.Маркони, первоначального и джиггерного. Джиггерный приёмник от первоначального имеет два фундаментальных дополнения. Первое, трансформаторную (резонансную) связь приёмника с антенной. Второе, разделение контура (цепи) принимаемой (несущей информацию) радиоволны с контуром (цепью) детектора (выделяющей информацию) через разделительный конденсатор. Позднее эти две цепи получили наименования высокой и низкой частот.

Использование джиггера (резонансный трансформатор) явилось основополагающим прорывом в радиотехнике. Г.Маркони реализовал фундаментальный принцип Радио В.Крукса – это выбор (селекция) по частоте колебаний электромагнитных (радио) волн. Именно резонансный способ выделения (разделения) частот электромагнитных колебаний остаётся и будет всегда в Радио. Резонансные принципы равнозначно вошли во все радиотехнические устройства – как передающие, так и принимающие.
Да и вообще в физическую науку в целом.

Философская вставка 2

Здесь, затрагивая «физическую» науку, укажем на явление резонанса как на общую физическую сущность. Мы позволим себе причислить это явление ко всему материальному миру. Первая его часть – это неподвижная статика. Движение (колебания!) есть вторая его основополагающая (динамическая) часть. В энергетическом смысле в резонансе нет никаких количественных превращений энергии – она была и остаётся. Но резонанс трансформирует динамическое проявление энергии в том или ином отдельном физическом виде (представлении). Резонанс (говоря в информационном смысле) сужает канал проявления энергии, тем самым, увеличивая её величину (амплитуду). Самоё явление резонанса обусловлено и однозначно физической структурой материи. Сочетано в виде материальной статики и динамики в виде полей. Это фундаментально в общем физическом смысле для гносеологии существа резонанса.

Именно в таком понимании мы рассматриваем наше гипотетическое представление о резонирующей Вселенной. Например, в концепте понимания «Большого взрыва». В какой то момент её структура (неважно, горячая или холодная, большая или малая) статическая материя и динамическое поле накопили достаточно внутренних изменений, как в статике, так и в динамике, и она резонансно «взорвалась». Вот это и явилось причиной очередного этапа в бесконечной эволюции Вселенной. В галактической практике присутствуют обратные пространственные резонансные явления - локальное коллаптоидное образование «чёрных» дыр. В звёздной практике – это внезапные взрывы звёзд, затем их трансформация в «карлики», в земной корректный пример – вулканическая активность планеты, её абсолютная апериодичность, которая определяется множеством резонансных явлений внутренней структуры Земли. И климатические процессы имеют и принципиально в своём начале резонансный характер. Резонансные колебания есть физическая основа всяких так называемых «аномальных» явлений.

Отсюда назрела научная необходимость представить нашу физическую резонансную гипотезу фундаментом строения и существования Вселенной. В абстрактном (математическом) виде в целом и для отдельных её компонентов – галактических объединений, галактик, звёзд и пространственно менее объёмных материальных составляющих, включая материю в виде различных полей. И научный отдел Национального Музея Радио (НМР) приглашает честолюбивых теоретиков (физиков и математиков) для разработки этой, однозначно Нобелевской, тематики. Сроки назначим реальные, полагаем, на это уйдёт не более трёх лет. Формальный математический аппарат на сегодня вполне совершенен, наших знаний о природе для такой трактовки бытия Вселенной достаточно. Да и ведущая идея работ (резонансная) физически очень красивая. И гносеологически в философском отображении она безупречна.

Этапное и частное планирование работы (создание общей математической модели) по предлагаемой резонансной тематике оставляем за собой. Поскольку мы имеем некоторые предварительные соображения аксиоматико-теоретического порядка, публичное изложение коих считаем пока нецелесообразным – у нас же не вселенский собор! И, подчёркиваем. В НМР правит принцип собственного финансового соучастия (в смысле содержания себя любимого), но оно гарантируется методической свободой в исполнении работ. Конечно, интеллектуальная самодеятельность всегда очень рискованна – как в науке, так и на фондовой бирже. Зато здесь хорошо просматриваются престижные социально-финансовые перспективы. Нобелевские! Векторная точка для начала теоретической дорожки есть. И если не сделаем это мы, за нас подобное успешно сделают другие. Притом в не очень далёкой по времени перспективе.

И не следует нас упрекать в эгоистических помыслах. Любая корректная теория автоматически вызовет вполне заманчивые экспериментальные и практические приложения. Уже для множества многих! И сегодняшние примитивные ударные экспериментальные упражнения в адронном коллайдере покажутся детской погремушкой!

Уместно здесь сделать скромное и кроткое замечание. В нынешней России осталась только возможность замкнутого в себе глухого теоретизирования. Экспериментальная проверка «мыслей» в ней немыслима. Денег на это нет! Совет экспериментаторам – копите деньги на билеты. В любой конец! И поторопитесь – тут такие социальные практики усиленные и особые сформированы, что вас, господа учёные, запросто могут этапировать в некий собственный закрытый полярный конец. А то и с целью экономии средств элементарно вытравить. Не «новичком»-с. Ныне остро моден китайский коронавирус. Да даже и не им, а точнее, противоэпидемическими приёмами и супер прививками непонятных мутных вакцин! На вас, белую учёную контру, есть лихая Анка санитарка-пулемётчица! И практические командиры Чапаевы и академические Лысенки! В количествах более чем достаточных.

Продолжение основного текста

Патент Г.Маркони выдан на схему джиггерного приёмника электромагнитных колебаний, но не на джиггер, как отдельно взятый узел. И в патентной заявке недвусмысленно указано его целевое использование в беспроволочной телеграфии (Радио). Тем не менее, это вызвало ожесточённые патентные споры с Н.Тесла по системному применению «резонансного трансформатора» в передающих и приёмных системах радиосвязи Г.Маркони, длившихся более сорока лет.

Этот спор является характерным примером для многочисленных патентных соискателей и патентных получателей в изобретательстве. Посему разберём его по научно-техническому и юридическому существу.

В чистом виде, как радиотехническое устройство, бесспорно первым нужно считать изобретение «резонанс-трансформатора» Н.Тесла. Его интеллектуальное и техническое решение рассмотрено нами в (1), стр. 47-50. Передача информации технической системой Н.Тесла осуществима только с помощью дискретно-временной манипуляции. Информация при передаче кодируется минимально возможным двоичным кодом. Азбука Морзе является таковой по определению.

Н.Тесла был первый, кто в беспроволочной «трансформаторной» практике использовал катушку Г.Румкорфа не только по прямому назначению повышения напряжения во вторичной обмотке, но и с использованием её резонансных свойств. Конечно, Г.Герц в экспериментах по обнаружению электромагнитных волн касался «резонансной» проблемы, но делал это исключительно с экспериментальными целями подтверждения (отрицания) постулатов теории электромагнитных колебаний Д.Максвелла, и не более того.

Кстати, Г.Герц не мог запатентовать свою работу ни как систему радиосвязи, ни как систему для получения электромагнитных колебаний. У него имело место подтверждение научной идеи Дж. Максвелла, то есть научное открытие. Оно в принципе не может иметь патентной формулы, и не подлежит патентованию в строгом смысле патентного права.

У Н.Тесла его «резонанс-трансформатор» по принципиальной схеме 1893 года являлся классическим передатчиком электромагнитных волн. Но у него даже близко в мыслях не было (и не могло быть по определению) использовать своё изобретение в целях беспроволочной (и радио!) телеграфии. Причём, в формуле и описании патентной заявки Н.Тесла целевое назначение его изобретения чисто энергетическое. В заявке нет заявленной телеграфной (информационной) цели. Считая его изобретателем первого радиотехнического устройства – передатчика в системах беспроводной связи, мы не имеем никаких юридических прав именовать его «изобретателем всего Радио», как технической системы.

С другой стороны, патентные притязания на трансформаторный приоритет «резонанс-трансформатора» Н.Тесла, предположим Г.Румкорфа, также не имеют под собой никаких юридических оснований. Поскольку Г.Румкорф не использовал резонансные свойства своего трансформатора. Он о них даже не подозревал.

В таком понимании приоритетные претензии Н.Тесла к джиггеру Г.Маркони абсолютно безосновательны. Во-первых, конструктивно-технические решения резонанс-трансформатора Н.Тесла и джиггера Г.Маркони абсолютно несовместимы в конкретных деталях. И взятые отдельно, как самостоятельные технические изобретения, они каждый являются патенто образующими. Во-вторых, целевые задачи обоих изобретений совершенно и однозначно различные. Исходя строго даже из патентных формул. И в третьих. Резонансные идеи не принадлежат ни Н.Тесла, ни Г.Маркони. Они по определению вообще не могут быть предметом патентного соискательства – они суть научных открытий, а не их технических приложений.

В качестве неоспариваемого примера приведём изложение существа изобретения Г.Маркони в его первом патенте № 12039 «Усовершенствования в передаче электрических импульсов и сигналов и в аппаратуре для этого»! С юридической и технической точек зрения такую патентную формулу оспорить невозможно, и ни с какой стороны. Но, такая и в таком изложении формула рискует и обоснованно получить отказ в выдаче патента. В США точно. Конечно, не для Г.Маркони в то время и в том избранном британском месте! А это уже классическая политика в юридическом (патентном) праве. Особенно в патентном праве США. В котором шире, чем у всех, практиковался отзыв(!) выданных ранее патентов. В СССР была такая же оборотная юридическая практика, но в уголовном праве – расстреливали по ещё не принятым законам!

Почти полувековой приоритетный спор всё же решился в пользу компании Г.Маркони – но обоих гениальных изобретателей уже не было в живых! Вся юридическая история по иску Н.Тесла к Г.Маркони по резонансному джиггеру в США носит безоговорочно националистический характер с экономическими уступками и финансовыми потерями каждой из конфликтующих сторон. Оба изобретателя, точнее, их компании проиграли. Выиграла иск судебная система США. В которой изобретательство было и продолжает являться питательной финансовой средой! Как, кстати, и в иных государствах. Ведь любое право есть системный Закон государства, а не отдельных граждан изобретателей (избирателей). Хотя мы всё же не анархисты – защиту своих личных прав мы предпочитаем передавать государству, а не осуществлять её самим.

Но окончательное решение патентного спора Н.Тесла и Г.Маркони было явным ещё до начала приоритетной борьбы. Им явился второй легендарный патент Г.Маркони №7777, заявлен 26 апреля 1900 г., выдан 13 апреля 1901г. В нём технически предложена схема селективной радиосвязи по научно-практической идее В.Крукса. Джиггер (резонансный трансформатор) использовался не только в приёмнике, но и в передатчике. Г.Маркони патентно, то есть юридически, обосновал своё право на радиосвязь в целом. К чести Г.Маркони и его компании следует прибавить то, что имея юридическое право на селективную радиосвязь, которой она осталась до настоящего времени, он никогда не возбуждал никаких юридических процедур за право её использования.

Здесь заметим. Резонансные явления вообще имеют место и по определению в каждом контуре с соединением индуктивности L и ёмкости C. Это было подчёркнуто ещё в статье Вильяма Генри Приса(3) при анализе первого изобретения беспроволочного телеграфа Г.Маркони. Он привёл знаменитую формулу В.Томсона (Кельвина) о зависимости резонансной частоты контура от параметров L и С. Но это были мысли (идеи), а не юридическое патентное предложение!

Радио в селективном процессе без ламп.

Передатчики

Усовершенствование раннего, уже резонансного Радио, являющегося больше электромеханическим, чем радиоэлектронным, пошло и неслучайно по общему энергетическому пути. В первую очередь это касалось увеличения энергетической мощности передающих систем. С вытекающими из этого вторичными требованиями по сужению частотной полосы передающих радиоустройств.

Резонансная (джиггерная) идея Г.Маркони оказалась для Радио исключительно плодотворной. Она была незамедлительно использована в развитии передающих систем. В частности, в передатчике выдающегося и больше учёного, чем патентного изобретателя, германца Карла Фердинанда Брауна – разделившего первую по Радио Нобелевскую награду с Г.Маркони. Публикация принципиальной схемы передатчика появились несколько месяцев позже выдачи патента №7777, но в том же 1901году (4, 5). (Так же последовательно быстро, как возник германский беспроволочный телеграф профессора Адольфа Карла Слаби). Подчеркнём, что Г.Маркони приоритетных притязаний к К.Брауну и А.Слаби никогда не предъявлял.

Выходная цепь передатчика К.Брауна принципиально идентична схеме джиггерного приёмника Г.Маркони с последовательно (sic!) включёнными конденсатором и резонансным трансформатором. Но, по концептуальному назначению резонансный контур не принимает электромагнитные волны, а их излучает. И, хотя в энергетическом представлении в контуре от этого ничего не меняется, в частотном смысле в «джиггерном» передатчике частотная характеристика контура стала иметь двухволновый характер. Почему?

При селективном выборе частот искрового разряда вмешивается собственная резонансная частота выходного(sic!) контура. Подобное «смешение» и вызывает появление двух частотных «горбов» в общей частотной характеристике передатчика и является весьма
неприятным явлением. Помимо энергетических потерь, двухволновость могла и вызывала помехи при приёме.

При этом заметим никем не выделенное до настоящего времени свойство передатчика К.Брауна - меньший по амплитуде «горб» собственной резонансной частоты контура в общем симметричен по своей паразитной частоте основной большей. Что имеет определённую значимость в позднейших уже ламповых гетеродинных схемах.

Для ликвидации двухволновости изобретательская мысль пошла в весьма интересном направлении. Стратегически неверно, но тактически правильно решили воспользоваться не всем спектром частот искры, а заменить её кратковременным суженным импульсом. Энергетический импульс первичного искрового контура питал выходной (главный) контур передатчика, в котором собственная резонансная частота и определяла выходную частоту в антенне. Подобное получило наименование схем с «ударным» возбуждением.

Технически принципиальным здесь было решение вопроса об ограничение времени искрового разряда – формирование узкого пика мощности. Многочисленные эксперименты показали, что лучшим в энергетическом смысле являются схемы разрядников с быстрым «гашением» искрового разряда. Впервые искровый разрядник с малым временем деионизации на ртути был защищён британским патентом американcкого инженера электрика, выпускника Колумбийского университета Питера Купера-Хьюита в 1903г.(6), но практически очень широкое применение нашёл многократный воздушный разрядник германца Макса Карла Вина, директора Института физики Йенского университета, реализованный в передатчиках фирмы Телефункен.

Подчеркнём очень важную схемную особенность передатчика К.Брауна. Конденсатор (разделительный) включён в контур последовательно. И это приводит к тому, что общее затухание искрового импульса во времени происходит медленнее. Во всяком случае, при увеличении частоты искровых импульсов можно достичь «незатухающих» колебаний. Но при этом очевидно, что амплитуда таких колебаний будет иметь волнообразный характер.

И когда частота следования импульсов достигла звукового спектра, искровый телеграф начал «звучать». Подобный эффект был приятной неожиданностью – увеличение частоты импульсных разрядов превратило хаотичный искровый треск в тонально звучащую «телеграфную музыку». При декодировке информации в телефонах подобное субъективно увеличило разбор сообщений в разы. Это не было, конечно, голосовой амплитудной модуляцией – ибо модуляции как таковой по амплитуде не имелось – это была опять дискретно-временная манипуляция.

В последующем, несмотря на всевозможные электромеханические усовершенствования для увеличения частоты следования импульсов, с применением схем умножения частот, оказалось, что принципиально этими методами нельзя увеличить частотный диапазон свыше 100 кГц. Это всего пять каналов для передачи голосовых амплитудно-модулированных сообщений. Для искровой практики тех лет всего два. Увеличение диапазона частот информационной несущей стало абсолютно необходимой практической потребностью. Импульсный искровый метод генерации электромагнитного излучения принципиально становился техническим анахронизмом.

Передатчик К.Брауна явился промежуточным этапом при переходе к генерации незатухающих колебаний. Он хоть и был в энергетическом смысле не очень удачен, но впервые обеспечил определённую селекцию в передаче электромагнитных колебаний, что для Радио являлось фундаментальным. Его последующие многочисленные усовершенствования для ликвидации эффекта двухволновости (иные способы генерации «ударного» возбуждения, предложение различных способов частотно-импульсной генерации тиккерами и пр.) обусловили изобретательский интерес к созданию иных способов генерации «непрерывных», или незатухающих электромагнитных колебаний.

Но именно в нём притаилась не сразу понятая и самим К.Ф.Брауном «ударная» мысль запитывания резонансного контура сторонними электромагнитными колебаниями с иными частотами, и на выходе в результате биений получать смешанную новую! Вот где в неявном виде проявилась гетеродинная в передатчиках и приёмниках легендарная для всего Радио принципиальная идея! И именно в этом этапная историческая значимость передатчика К.Брауна, а не его конкретное техническое решение по джиггерной схеме Г.Маркони.

Здесь уместно вставить следующее. К.Ф.Браун, несомненно, был учёным (и изобретателем) мирового уровня. При этом он являлся ярчайшим представителем германской научной школы. Для неё в то время (за сегодняшнее историки не отвечают по определению) характерно не выдвижение новых, революционных идей, а их техническое воплощение. Всё раннее Радио было переполнено идеями английской научной школы. Но в доведении их «до ума» первенство принадлежит германской науке и практике. Вот они, национальная скрупулёзная экспериментальная тщательность (Г.Герц), немецкая научная добросовестность (К.Ф.Браун) и неумолимая временная германская педантичность – это уже больше не в именах и изобретениях, а в войнах!

Поэтому далеко идеологически не случайно новый способ генерации электромагнитных колебаний впервые предложен британцем Вильямом Дудделем (7, 8). Для получения непрерывных (незатухающих) колебаний им использована электрическая дуга. Это знаковое. Конечно в использовании дугового разряда для Радио, который уже был широко известен и применялся на практике. Второе. Принципиально дуга также имела широкий частотный спектр, как и искровые импульсы. Но, включение её в контур обеспечивало селекцию электромагнитных колебаний по определённой резонансными свойствами контура частоте.

Изобретение непрерывной генерации электромагнитных волн в определённом частотном диапазоне имело фундаментальное информационное значение – появилась принципиальная техническая возможность изменения амплитуды незатухающих колебаний. Изобретение В.Дудделя, таким образом, дало возможность при передаче информации использовать амплитудную модуляцию электромагнитной несущей; иначе, монополия проводной телефонной связи в прямой передаче звукового спектра была ликвидирована.

Но это осуществилось только с появлением ламп – все попытки модулировать незатухающие колебания электромеханической техникой по сравнению с проводной телефонией были непродуктивными, несмотря ни различные технические подходы и ухищрения. Здесь отметим электромашинный способ генерирования незатухающих колебаний. Он давал практически идеальные характеристики по частоте и форме колебаний, но имел в силу конструктивных причин частоты, не превышающие в генерации 10 кГц. И никакие схемы умножения не давали возможности повысить эту частоты свыше 100 кГц. Дуговые генераторы могли вырабатывать частоту до 1 мГц. Но эти колебания были крайне неустойчивы и не формировали «правильных» по форме синусоидальных частот. И хотя тот, и другой способы генерации допускали возможность амплитудной (голосовой) модуляции в исключительно узких пределах, они не явились конкурентными по сравнению с проводной телеграфией.

Приёмники


Приёмная техника с предложением джиггера пошла по пути увеличения избирательности приёма электромагнитных колебаний по частоте. Были предложены многие варианты резонансного построения контуров селектора приёмников, с применением как трансформаторных, так и индуктивно-ёмкостных вариантов схем. При этом выбор принимаемой полосы частот осуществлялся изменением индуктивности контуров ступенчатым переключением (реостатное изменение индуктивности катушек также ступенчатое по одному витку), либо плавно вариометрами в трансформаторных схемах (это было первым), и переменой ёмкости механическими способами, несколько позднее.

При бесчисленных вариантах построения схем резонансных селекторов приёмников подчеркнём главное. В энергетическом смысле сужение частотной полосы приёма всегда обуславливает снижение общей энергетической составляющей несущей, что при тогдашнем электромеханическом способе детектирования приводило к прекращению приёма вообще – наступал порог энергетической невосприимчивости (чувствительности) детектора. До ламповые приёмные устройства находились в «интересном» положении – чем выше была избирательность, тем хуже становилась пороговая чувствительность приёмника. Этому же способствовало увеличение энергетических потерь в многоконтурных системах резонансного преобразования частот.

Поэтому к чувствительности и, очевидно, тесно связанной с этим электромеханической надёжности индикаторов электромагнитного поля – когереров, являющихся самым неустойчивым узлом всего приёмного устройства, стало уделяться особое изобретательское внимание.

Отметим, что ранние детекторы электромагнитных колебаний имели двустороннюю (биполярную) проводимость. Они могли выделять только энергетическую составляющую излучения, вне зависимости от частоты и, что самое важное, от направления электрического тока. У них отсутствовала полярность. Это было у всех до ламповых детекторов - электромеханических, как когерер Э.Бранли, самовосстанавливающихся плёночных О.Лоджа и А.Мюирхеда, электролитических М.Томассини и В.Шлемильха, магнитных Г.Маркони, электрохимических и электроионных Ли Де Фореста и ряда других.

К чему приводило отсутствие униполярной проводимости у детекторов вообще? При использовании любой модуляции (частотной, либо амплитудной) незатухающих колебаний в передатчиках приёмники с биполярными детекторами не могли выделить амплитудную (частотную) информационную составляющую в виде пульсирующего постоянного тока, необходимой для декодировки информации в электромеханических декодировочных устройствах – в то время в телефонах. Это было их самым существенным и принципиально непреодолимым недостатком.

Исследования односторонней электрической проводимости кристаллов уже велись, и одним из первых стал К.Ф.Браун (1874г.), ещё до изобретения когерера Э.Бранли. Впервые практический кристаллический карборундовый детектор с униполярной проводимостью был патентно предложен американцем, выпускником Вест-Пойнта, бригадным генералом Генри Гаррисоном. Данвуди(9) в 1906г., но это случилось хронологически уже после вакуумного диода, то есть в ламповом периоде.

Появление электронных ламп

Первый, односторонний по направлению тока, униполярный детектор был предложен идеологом и руководителем научно-исследовательского направления в компании Г.Маркони Джоном Амброзом Флемингом(9) в патенте № 24850. Им была уже радиолампа – вакуумный диод. Для радиотехники с незатухающими колебаниями это было феноменальным изобретением. Ламповый детектор Д.Флеминга позволил снять информационную составляющую в виде постоянного, пульсирующего по амплитуде тока.

Диод Д.Флеминга в передаче информации ранним Радио сменил механику и электрику на электронику. Процесс передачи информации стал иметь принципиально новое физическое материальное наполнение. Электромеханические способы движения (переработки) информации требовали времени. Электронный, точнее электронно-эмиссионный способ передачи снял временную проблему. Чем? Скоростью света!

С информационной точки зрения вакуумный диод Д.Флеминга являлся электронным ключом в передаче информации. Он мог передавать любую и любое количество информации, поскольку обеспечивал кодирование и раскодирование информации двумя фундаментальными первичными положениями 1 и 0. Именно вакуумный диод Д.Флеминга явился технической предтечей и концептуальным фундаментом современных дискретных (цифровых) электронных систем переработки информации. Полупроводники были уже вторыми!

Философская вставка 3

Здесь мы опять отступим к нашему сущему. Человек по своему биологическому естеству является в информационном смысле аналоговым. Он воспринимает, живёт в себе и отправляет информацию аналоговыми, не дискретными методами. Даже в генетической передаче своих наследственных свойств. Генетический код также аналоговый в целом. Но, аналоговый по природе, он дискретно двоичен в процессе передачи генетической информации в клетке при её репликационном делении. Самый первый ген был простой парой нуклеотидов. Биологическая жизнь началась с этой пары. Все, что до неё есть не жизнь, а органическая химия. Вот где лежит объективно информационно-философски отличие (грань) живого от неживого! И нигде больше в эволюции (начале) жизни мы не можем, и не имеем прав, поставить подобную реперную точку. Этим мы, очевидным образом, биологическую клетку понимаем не как первосущее, а как пусть и важнейший, но всё же очередной этап эволюции биологической жизни.

Отсюда информационно-философское восприятие мира вообще. Наш мир имеет право быть и обязан проявляться нам только двоичным образом. Информационно (1), (0). И началом материи вне зависимости от её деления является пара. Неважно в каком физическом виде и свойствах. Даже в нашем сегодняшнем двоичном представлении материи в виде вещества и поля. А что может быть третьим одиночным? Лишнее!

И ещё одно фундаментальное философское положение. Мы можем (и имеем право) рассматривать на определённых этапах физической трансформации (не эволюции!!) Вселенной информационную двоичную сочетанность материи и поля по разному. На определённом уровне существования материи она может и имеет право быть полем (динамикой), а на следующем уровне физическим пространственным объектом (веществом), то есть статикой. Так, сегодня на уровне микромира мы ведущим принципом физического бытия считаем динамику (пусть и квантовую). На уровне галактического строения Вселенной у нас превалирует статика в виде физических космических объектов. Динамика поля здесь не является определяющей. Это внутри Вселенной.

Но концептуально всю Вселенную мы обязаны рассматривать как динамический объект. Как явление бытия поля. А не как статичный объект существования материи. И другого нам не дано.

Из этого вытекает и иное представление. Хотя наша метрика мира двоична, она отнюдь не исключает его физической неравновесности (неравномерности) в целом. Мир неравномерен всегда. Он различен структурно. Отсюда - никакие объекты Вселенной не могут быть одинаковы. Мы это наблюдаем в макромире совершенно отчётливо. И если мы перейдём к микромиру, то неравновесны отдельно взятые два электрона. И даже два кванта. Но их «личные» свойства в массе нами наблюдаются как коллективные. Гносеологически нам при их описании хватает двоичности. Но у нас есть и иные формальные (математические) способы их множественного описания. Хотя наши экспериментальные возможности пока ограничены наблюдением за «коллективностью» свойств общей неравновесности. Индивидуальное пока нам экспериментально недоступно. Хоть в макро по Вселенной в целом, или в микромире по квантовой динамике.

Посему никаких первичных и идентичных самим себе бозонов Хиггса нет и аксиоматически не может быть. Господа экспериментаторы! Ищите, да обрящете ему пару. Не найдёте – делите его надвое. На одного бозона вам денег дали. На его разделение добавят ещё. И так далее. Ибо материя делима до бесконечности!

И из этого вытекает абсолютная аксиоматическая недостаточность при описании нашего мира в целом. Нам прежних (эвклидовских по существу) представлений мало. Современная физика очевидно встала в тупик. И без новой аксиоматики она не двинется вперёд ни на самую меньшую величину. Представления А.Эйнштейна сегодня себя исчерпали. И разработкой этой, философской аксиоматикой физических идей, мы и занимаемся сегодня. И приглашаемых иных «неверных».

Продолжение текста

Использование диода Д.Флемминга в качестве униполярного детектора в приёмных схемах не вызвало каких либо принципиальных их изменений. Уже на первом этапе использования диода выявились его уникальные свойства высокой стабильности и независимости от принимаемого частотного диапазона – что даже на том первичном радиотехническом этапе явилось весьма существенным преимуществом.

Но одновременно выяснилось, что у него нет особенных преимуществ при приёме электромагнитных колебаний по чувствительности (порогу) с другими детекторами. Например, с впервые предложенном Ли де Форестом ещё в 1901г. электрохимическим детектором, названного им «респондером»(11). Чуть позднее, но ранее диода Флеминга, был также предложен электролитический детектор В. Шлемильха (12), наиболее востребованный на практике в то время. Его пороговая чувствительность не уступала диоду Флеминга вплоть до появления аудиона Ли де Фореста. Схемы их включения были аналогичны схеме приёмника Г.Маркони с порошковым детектором.

У этих детекторов общим и знаковым было то, что они относились к детекторам «обратного» действия. То есть у них проводимость была всегда, но она нарушалась при прохождении электрического импульса, в отличие от порошковых детекторов Э.Бранли. Это нарушение проводимости мгновенно восстанавливалось при отсутствии импульса, и процесс протекал далее. У «респондера» Ли де Фореста детектирующим элементом была электролитическая паста, введённая вместо порошка в аналогичный по конструкции детектор Э.Бранли. Эта паста имела электрохимические (!) свойства образования контактных «древовидных» металлических новообразований, которые разрушались при очередном воздействии импульса. Неполярный детектор Ли де Фореста, таким образом, был двунаправленного действия.

Иначе действовал детектор В.Шлемильха. У него постоянная проводимость обеспечивалась поляризацией электродов в растворе серной кислоты. При этом, постоянная поляризация обеспечивалась включением в детекторную цепь источника постоянного тока. Приходящий импульс разрушал (деполяризовывал) проводимость. Которая мгновенно восстанавливалась при отсутствии импульса. Детектор Шлемильха был первым полярным детектором, ибо обеспечивал одностороннюю проводимость. Но он не был диодом в полном понимании этого значения, поскольку его проводимость носила импульсный характер. У него отсутствовала собственная характеристика. Это был простой информационный ключик 1 или 0, как и иные детекторы с дискретно-временной манипуляцией.

Как бы то ни было, оба детектора имели принципиально иной механизм действия, чем магнитно-механический порошковый детектор Э.Бранли. Оба они использовали физически электронно-ионный электрохимический принцип. Конечно, электролитический детектор В.Шлемильха в таком представлении более «продвинутый», чем респондер
Ли де Фореста. Но зато Ли де Форест первым использовал электрохимию!

Ли де Форест получил на своё изобретение не только американский, но и британский патент(13). Будучи уже признанным учёным с докторской степенью и профессором Йельского университета, он решил в 1902г. организовать собственную производственную компанию по радиосвязи, занимаясь изобретательской работой на себя. Но избранный им электронно - ионный физический принцип был ведущим в тематике его поисковых исследований.

Наиболее значимыми для него явились эксперименты по исследовании термоионной проводимости в пламени газовой горелки. Он установил, что, регулируя температуру пламени между пластинами (электродами), можно добиться улучшения или ухудшения общей ионной проводимости. Что имело определённое значение в детектировании радиоприёма. Здесь заметим, что «пламенную» идею он позаимствовал у конструкторов тиккеров – особых прерывателей для формирования импульсных быстрозатухающих колебаний, используемых в искровых передатчиках системы К.Брауна.

Эти эксперименты привели к предложению им ионного пламенного детектора. Несмотря на то, что это был довольно чувствительный метод детектирования, но применения в практике радиотелеграфии он не нашёл. Детектор имел высокую чувствительность, но был абсолютно не стабилен. Ли де Форест прекрасно понимал недостатки своего ионного детектора, и когда появился электронный диод Флеминга, в котором электронно ионная детекция проводилась уже высоко стабильным температурным нагревом нити накала в газовой среде низкого давления, он не преминул им воспользоваться.

Проводя экспериментальные исследования по детектирующим свойствам диода Флеминга, он поставил себе исследовательскую задачу - как его пламенная электронно-ионная идея выполняется уже в закрытой стеклянной колбе, где между нитью накала и анодом возникает односторонне проводящее газово-ионное облако. Для этого он обернул металлической фольгой стеклянный баллон диода Флеминга и, измеряя потенциал между металлической оболочкой и нитью накала, заметил, что при незначительном изменении потенциала в сети анода и нити накала диода Флеминга, значительно изменяется амплитуда одностороннего тока в направлении нити накала и металлической фольги. Таким образом, фольга стала новым анодом, а бывший анод стал потенциально и принципиально иным электродом.

Следующим этапом стало включение приёмного контура (с антенной!) в цепь бывшего анода диода и нитью накала (катодом). И здесь выяснилось, что электромагнитные колебания тока приёмного контура вызывают аналогичные изменения тока в сети катод-новый анод. И, поскольку, строго соответствующие колебаниям в сети приёмного контура токи катод - новый анод были по амплитуде значительно выше, то мгновенно возникла идея не просто детектирования, но и «усиления» принимаемого сигнала. Затем он поместил свой новый анод в виде пластинок между нитью накала и старым анодом внутрь баллона. Всё! Изобретение было защищено двумя следующими друг за другом в течение двух недель патентами. Первый – на новый электронный прибор, детектирующий и одновременно усиливающий сигнал и принципиальную схему приёмника электромагнитных колебаний с использованием так названного автором «аудиона»(14, 15, 16).

В принципиальной схеме первого радиоприёмника Ли де Фореста его аудион выполнял две неразделимые функции. Первая – банальное детектирование по Флемингу. В ламповых схемах оно получило наименование «анодное» детектирование. И одновременно лампа выполняла главное - «усиление» с энергетической (амплитудной) точки зрения.

Изобретение явилось феноменальным прорывом не в узком радиотехническом приложении. Это было первым в мире (в истории человеческой мысли) величайшим информационным достижением. Человек получил возможность управлять одним электронным потоком, используя для этого другие электронные потоки. А что такое эти электронные потоки с современной точки зрения? Это новые материальные носители информации, у которых скорость передачи информации равна скорости света. Это возможность (позднее) фиксировать и хранить полученную информацию материальными объектами в электронном виде, используя для этого физические электронные свойства материи (и поля).

Современные компьютеры есть только часть этой, открытой и изобретённой тогда Ли де Форестом, электронной информационной системы. С этой точки зрения изобретение Ли де Фореста есть самостоятельное и патенто образующее, несмотря ни на какие существовавшие до него и использованные им более ранние технические решения. Взять тот же диод Флеминга, который возник далеко не на пустом месте. Абсолютно точно также, как и изобретение Г.Маркони беспроволочного телеграфа!

И, бесспорно. Концептуально и конструктивно технически трёх электродная лампа Ли де Фореста не повторяла диод Флеминга, она только базировалась на тех идеях и технических решениях, которые использовал сам Флеминг и которые также ему не принадлежали. Здесь уместно вспомнить о легендарной трубке В.Крукса! Триод Ли де Фореста, как и диод Флеминга есть абсолютно различные по сути заявленных патентных формул и частным техническим решениям патенто образующие изобретения.

Отметим следующее. Фундаментальное. Термин «усиление» сигнала предложил сам Ли де Форест. Но корректен ли этот термин сегодня? Нет. В действительности никакой сигнал (информацию) нельзя ни усилить, ни ослабить. Передача информации может прекратиться, либо в процессе передаче информации могут иметь место ошибки. И ничего более. В электронной лампе никакого «усиления» нет и не может быть по информационному определению. А что мы получаем в аудионе Ли де Фореста? Мы при помощи материального управляющего элемента управляем иным, более мощным энергетически также материальным потоком. Физически происходит не усиление сигнала, а передача информации от одного материального носителя другому.

Образно. Мы электронным краном управляем течением иного электронного потока. Вот где лежит физическое и уже философское содержание изобретения Ли де Фореста!

Его феноменальная значимость ничуть не умалилась полупроводниковыми технологиями. Они концептуально лишь повторили те фундаментальные принципы, которые были заложены в аудион Ли де Фореста.

Что касается исторических баек про наименование «аудион», якобы придуманного сотрудником Ли де Фореста, который предложил это название с латинско-греческим смыслом «слышащий проходящее» (ауди ион), это не более, чем придумки воспоминаний «дедов» в Радио. Или таких же исторических подобострастных власти фантазёров-придумщиков про изобретателя Попова и русскую радиотехнику. Название аудион, несомненно, дал сам Ли де Форест, имея в виду исключительно комплексные детекторно-усилительные свойства в термине «слышущий».

Интеллектуально Ли де Форест был высочайше образованным и одарённым человеком. Не следует забывать, что его академическим учителем и руководителем докторской диссертации в Йельском университете был один из величайших людей мировой науки. И сегодня никем не превзойдённый в США, Джошуа Уиллард Гиббс. Творец термодинамики современного физического мира. Это единственный учёный, у которого при анализе формального изложения своих теорий не найдено ни одной ошибки. И до сих пор!

Ли де Форест до конца своей долгой и исключительно продуктивной изобретательской и такой же, но не вполне удавшейся предпринимательской жизни не забывал своего учителя. Да и великого изобретателя Никола Тесла, который был его личным другом и сотоварищем по многочисленным патентным спорам. Их объединяло то, что они оба работали с Т.Эдисоном, и были им равно проигнорированы. Так же, как это случилось и с Д.Флемингом. Но британец не стал дружить с «отвергнутой» американской парой, а стал яростно и приоритетно судебно с ними спорить. Почему? Он национально принадлежал Великобритании, а не США!

В развернувшихся патентных спорах изобретение Ли де Фореста тогда эпохально-инфорационно не стало очевидным, несмотря на то, что всем было ясно, что аудионное «усиление» есть идеологически новейшее научное и изобретательское достижение. Аргументами в спорах было Флеминговое диодное наполнение и электрическое предложение Ф.Вайнтрауба в 1904г.(17) ввести третий электрод в ртутную газоразрядную лампу. Они оба явились изобретениями, но не в том технически месте, и не там, где идеологически возможно было их применить. И логика изобретения у Ли де Фореста была своя и самостоятельная – разобранный нами его поэтапный изобретательский путь это подтверждает бесспорно.

С другой стороны. Мы видим, как последовательно и не вдруг он добирался, буквально меленькими шажочками, но неумолимо к своему творению. И мы также видим, насколько тесно он был связан с общемировой научной и изобретательской мыслью и деяниями его времени. Мы не вправе его отделять от всех, которые дали ему возможность стать таковым. Но, в формальном отношении, мы обязаны выделить его во временном аспекте. А это юридически защищённые патентами даты. То есть техника во времени. И, бесспорно, следующими за ними деньги! Именно они, а не наука и техника стали краеугольным камнем преткновения во многих изобретательских судьбах.

Ламповые усовершенствования

Аудион Ли де Фореста, потерявший вскоре своё романтическое наименование и ставший триодом по числу конструктивных элементов (предложил подобную не менее выдающуюся классификацию британский радиофизик Вильям Генри Экклз в 1912 году (18), мгновенно стал предметом многочисленных конструктивных изменений и усовершенствований. Так и последующих схемных вариантов его использования.

Самоё конструкция триода в процессе его изучения и практического применения концептуально не изменилась. Но конструктивно изменения были весьма значительны. Первое существенное изменение коснулось местоположения нового (управляющего) электрода. Он принципиально занял место между испускающей электроны нитью накала (катодом) и воспринимающим электродом (анодом). Металлический управляющий электрод вместо сплошного плоского получил для прохода электронного потока к аноду отверстия, отчего и стал именоваться сеткой. Эта конструкция предложена уже германскими (sic!) –вот она научно-изобретательская последовательность, исследователями и инженерами(19). Такой триод по изобретателю получил наименование «лампа Либена».

Но и такая «промежуточная» лампа Либена обусловила новое фундаментальное открытие в Радио – явление ламповой генерации.

Окончательная конструктивная точка была поставлена английским исследователем и изобретателем из научной группы Г.Маркони Генри Джозефом Раундом(20). В триоде сетка стала исполняться в виде облегающей нить накала спирали, а анод принял вид аналогичного, но сплошного цилиндра уже вокруг сетки. Это стало принципом конструкции вакуумных радиоламп за всё (и продолжающееся сегодня) время их бытия.

Именно такое конструктивное исполнение имели первые практические радиолампы в России типа «R», полученные в 1916 году из союзной Франции, которая, в свою очередь, технологически позаимствовала их у союзников британцев. Но Россия отплатила долг Британии своими радио разведданными от подслушивающих французских трёхламповых радиоприёмников типа 3-ter на Тверской приёмной радиостанции Генерального штаба России. В которой начинал свою «радиоламповую» деятельность известный нижегородский изобретатель-практик В.А.Бонч-Бруевич, единственный коммунистический профессор и член-корр. АН СССР с неполным средним профессиональным образованием и не защитивший никаких диссертационных работ. Но, оправдывая его, заметим, что хотя в своих изысканиях он всегда размахивал коммунистической разрешительной бумажкой от В.И.Ленина, он, в отличие от другого коммунистического академика Т.Г.Лысенки, не препятствовал другим исследователям своими «научными» положениями.

Лампа Либена, помимо сетчатого построения управляющего электрода, имела более высокие эмиссионные свойства. Многочисленные эксперименты показали, что для улучшения эмиссионных свойств триода нить накала целесообразно покрывать «эмиссионными» окислами. Первым по времени эмиссионного предложения стал американский исследователь в фирме «General Electric», ставший позднее руководителем научных работ и вице-президентом GE, Уильям Дэвид Кулидж(21), предложивший так называемые «оксидные» торированные катоды. В лампе Либена независимо и чуть позже (по времени подачи патентных заявок) в катодах использовались окислы кальция и барий. В первой довоенной советской классификационной системе радиоламп (до принятия классификации США) по типу катодов они делились на группы «СО» - оксидные, и «СБ» бариевые.

Одновременно последовали другие функциональные доработки и усовершенствования аудиона. Вторым явилось усовершенствование, уже больше фундаментальное, чем просто функционально-конструкторским. Им стало предложение о создании внутри ламп высокого вакуума с исключением газового наполнения. Ни Д.Флеминг, ни Ли де Форест не предполагали, во всяком случае, явно, что электронный поток в лампе не детерминирован газовым ионным наполнением, а является самостоятельным физическим явлением.

Высокий вакуум обосновал и предложил использовать в электронных лампах выдающийся физико-химик США, нобелевский лауреат Ирвинг Чарльз Ленгмюр (22). Он же в сотрудничестве с британскими инженерами фирмы Маркони сконструировал первый вакуумный вариант диода Флеминга, названного ими кенотроном (23). Именно этот патент на кенотрон переполнил чашу патентного терпения Д.Флеминга, смешанный с обидой на американцев (он в до маркониевском время не очень эффективно работал в компании Т.Эдисона и покинул её, хотя лично в научно-практическом плане получил от сотрудничества с Т.Эдисоном очень много), послужил основной причиной в длительности патентного спора с Ли де Форестом. Спор для инициатора закончился в США весьма неудачно, и обусловил моральные и очень большие финансовые потери для обоих выдающихся учёных и изобретателей.

На этом собственно аудионная (триодная) эволюция закончилась. Далее совершенствование ламповой техники пошло по пути дополнительных конструктивных и функциональных изменений, касающихся увеличения числа управляющих элементов (сеток) и придания лампе ряд новых функций – в виде генерирующего прибора.

Генерация – уникальное свойство электронных ламп.

Вернёмся к принципиальной схеме первого лампового радиоприёмника Ли де Фореста. Она в селекторе повторяет джиггерную схему Г.Маркони. Также в схеме имеется разделение цепей входного контура и детекторной последовательным включением разделительного конденсатора. На месте детектора вставлена лампа. Но разделительный конденсатор включён в детекторную цепь не к аноду, как логично должно было быть в детекторном смысле, а к управляющему электроду – сетке. То есть образуется замкнутая цепь управляющий электрод-катод-контур-управляющий электрод. В этой первой цепи свой самостоятельный электронный поток.
.
С другой стороны, в лампе вторая цепь катод-анод-телефон (декодировщик)-катод. Вторая (анодная) цепь запитана постоянным напряжением от элементов (батарей) питания. Вторая цепь по энергетической амплитуде (оставляем в стороне токи и напряжения) значительно более мощная. Управляющий электрод приводит (модулирует) в достаточно строгом соответствии амплитудные параметры первичной и вторичной цепей.

Здесь уместно отметить следующее. Ли де Форест предложил не только электронную лампу с управляющим электродом, но и самую первую схему лампового радиоприёмника. В наипростейшем виде. Как принято сегодня говорить – приёмник прямого усиления. И он явился первым, кто интуитивно осознал, что включение электронной лампы, как преобразователя информации, влечёт за собой соответствующие требования к режиму её работы. Измеряя «усиление» в лампе, он обратил внимание, что в процессе работы аудиона имеет место накопление отрицательного потенциала на сетке, который, в свою очередь, вызывает не только снижение коэффициента усиления, но и прекращение работы лампы. Этот эффект нарастал при увеличении вакуума в лампе и увеличении напряжения в цепи анода.

Для снятия отрицательного потенциала на сетке Ли де Форест предложил сетку и катод соединить резистором с достаточно большим (не менее 1 мОм) номиналом. Резистор он обозначил как «grid-leak», означающее в переводе «утечка сетки»(24). Это было первым по времени ламповым «режимным» схемным нововведением. В последующих радиоприёмных схемах он (и другие!) этот резистор включали параллельно разделительному конденсатору первого контура, если, конечно, контур имел соединение с катодом. Кто первый перенёс на эту резисторно-ёмкостную параллель наименование «гридлик», уже не установить. Но то, что эта семантика из Британии, подтверждается отечественной переводной литературой(25). Радиолюбители (и профессионалы!) подхватили этот британский «гридлик» и он стал знаковым по иному случаю, а именно по сеточному детектированию.

Обратим внимание до настоящего времени некорректное понимание «анодное» и «сеточное» детектирование. Мы, и не только, а и остальные подпали на «сеточное» детектирование. Придуманное для очередного патенто соискательства. В электронной лампе существует только один тип однонаправленной детекции – катод-анод. Никакого сеточного детектирования (и сеточных детекторов в виде «гридлика») нет и принципиально не может быть. Оно возможно, если управляющий электрод в триоде будет выполнять функции анода. Но такое включение исключает сам концептуальный информационный принцип работы триода. Превращая его опять в диод! Или, использовать в схеме сетку как катод (!). Масло масляное на управляющей сетке!

Подобные семантические извращения породили и у нас нижегородских лосевских поповцев. (Как у Н.В.Гоголя иностранно торговых российских подданных!). У них наоборот – кристаллический диод становится триодом без управляющего элемента. На эту отечественную байку купились и за рубежом! И у них подобные «радиолюбители» имеют место быть. Успокою здесь скромного (имеет в публикации всего один - Слава Богу! - том своих избранных (!) трудов), посему мало известного в радио историка профессора и доктора отечественных наук Бартенёва В.Г. – не ты, молодой для меня батенька, исторический изобретатель, здесь первый! А в добавочной столице России таковых поповских радио историков (это те, которые не знают и категорически не желают знать существа термина Радио) целый рой, всех не упомянешь – их многае и все шибка мелкие. Но жужжат везде и весьма назойливо! Понятно, что их жужжание за пределами России не слышно – оно хоть и назойливое, но сегодня тихое. А какое было в коммунистическое время! И первой по поповскому звону была Академия наук СССР.

Появление аудиона породило многочисленные экспериментальные исследования как приёмных схем, так и передающих. В Германии ведущей была фирма Телефункен, её главным исследовательским направлением были работы по радиопередающим устройствам. Усовершенствованный аудион в виде лампы Р.Либена явился как бы естественным продолжением работ с ранее предложенными газонаполненными ионно-ртутными источниками электромагнитных колебаний Ф.Вайнтрауба. Ими занимались Г.Арко, А.Мейсснер, Р.Либен, С.Штраусс и др. В США и Британии большее внимание уделяли приёмным схемам. Конечно, эти новые и весьма энергичные исследования в радиомире того времени больше соприкасались и интеллектуально питали друг друга, нежели соперничали. Хотя национальные разночтения никуда не делись. На это прямо указывает межнациональная патентная гонка.

Исследования радиоламповых схем привели к знаковым достижениям для радиотехники в целом. И первым, необычным для всех феноменом, открыто явление генерирования электронной лампой незатухающих электромагнитных колебаний с частотами, превышающими порог в 1 мГц. Что было практически недостижимо прежними (до ламповыми) системами генерации электромагнитных колебаний.

Австриец С.Штраусс, физик и инженер, проводя эксперименты с различным включением в аудионную схему Ли де Фореста трансформатора (концептуально резонансного джиггера Г.Маркони), обнаружил, что если одна из катушек составляет сеточную цепь, а вторая входит в анодную, то схема обладала свойством автогенерации электромагнитных колебаний. При соответствующем выборе индуктивной связи между катушками в сеточной и анодной цепи возникали собственные резонансные колебания с увеличенной амплитудой и различными частотами. Он запатентовал схему подобного лампового генератора, но без привязки к какому либо практическому устройству в виде приёмника, либо передатчика. Дата подачи его патентной заявки 11 декабря 1912г. (26).

Этим явлением в практическом приложении незамедлительно воспользовался Александр Мейсснер(27). Кстати, тоже австриец, хотя и работал в германской фирме Телефункен. Принципиальная схема его радиопередатчика по существу повторяла схему лампового автогенератора С.Штраусса, но уже в практическом приложении с триодом Р.Либена. Патентная заявка поступила 9 апреля 1913 года. Продолжая эксперименты, А.Мейсснер включил в сеточный контур своего радиопередатчика телефонный микрофон и 21 июня 1913 года осуществил первую в мире ламповую информационную радиопередачу из радиоцентра Науэна в Берлин, с расстоянием 36 км.

Это была также первая в мире амплитудно модулированная ламповая радиосистема, которая передавала аутентичную звуковую (голосовую) информацию не хуже, чем при проводной телефонной связи. Последняя монополия проводной связи – амплитудная модуляция – была уничтожена.

Обратная связь в приёмниках.

В первой амплитудно-модулированной ламповой радиосвязи приём информации осуществлялся радиоприёмником с использованием эффекта обратной связи. Такие радиоприёмники получили терминологическое наименование «регенеративные». На рассмотрении корректности этого термина мы остановимся позже. Тем не менее, патентная заявка Г.Арко и А.Мейсснера (28) 16 июля 1913 года на регенеративный радиоприёмник была второй! Уже была подана (12 июня 1913 года) патентная заявка британца С.Франклина на подобный регенеративный радиоприёмник (29).Здесь германский австриец непозволительно опоздал! С другой стороны, кто первый был в ещё беспатентном соревновании – германцы или британцы, установить уже невозможно. Также, как и лидерство в беготне по холмам Г.Маркони и воздушные шаровые эксперименты А.Попова, проходившие в одно и то же возбуждающее весеннее время памятного 1895 года! Про подобные спортивные состязания читать занимательно и легко, но с исторической точки зрения упоминать их в качестве приоритетных опорных дат некорректно.

В дальнейшем аналогичная схема уже в приёмниках получила наименование схем с «обратной связью». И её изобрёл первым С.Штраусс, неважно, где по использованию, но важно по принципу обратного возврата! Именно он запустил анодную составляющую на управляющую сетку, что при определённых режимах индуктивной (ёмкостной) связи вызывает явление автогенерации.

Подчеркнём особо, что в принципиальном смысле ламповая автогенерация является частным случаем использования информационно управляющих свойств сетки триода.

Разберём по существу явление, открытое С.Штрауссом применительно к информационному содержанию. Обратная подача сигнала в любом случае вызывает временную задержку при преобразовании информационной несущей, каким бы ни был временной интервал. Иначе, вторичная подача всегда вызывает искажение информации, ибо повторение здесь никоим образом не является материнским принципом правильного учения. И чем более таких обратных поворотов, тем искажение информации обязано нарастать по фундаментальному временному определению. И, очевидно, искажение возрастает за счёт чисто физических факторов электронного процесса преобразования.

И здесь целесообразно вернуться к передатчику К.Брауна. Именно в нём возникла и практически осуществилась идея получать электромагнитные колебания, получаемые в результате биений частот источника колебаний и собственной резонансной частотой выходного контура. И это явление биений в до ламповой электромеханической
искровой радиотехнике (в передатчиках) использовалось достаточно широко. В 1905 до ламповом году Р.А.Фессенденом был запатентован так называемый «гетеродинный приёмник» (30), но он в строгом информационном приложении к гетеродинным радиоприёмным устройствам не относился, ибо использовал эффект биений частот исключительно для декодирования информации, а не для её приёма.

Временные несовпадения прямо и обязательно вели к возникновению биений между частотами в сеточном и анодном контурами. Биения обуславливали генерирование иных по частоте колебаний. Причём, генерация на биениях возникала ранее, чем достигался эффект максимального повторного усиления. И внезапно, поскольку возникшие новые «собственные» колебания» по амплитуде были значительно более мощные за счёт резонансных явлений в контурах.
.
Процесс передачи информации полностью прекращался, а лампа переходила в режим автогенерации. Разумеется, в энергетическом представлении в контурах ничего не менялось. Но лампа становилась не преобразующей информацию, а классическим генерирующим устройством. И, поскольку, через первичный контур имелась схемная связь с антенной, то приёмник становился передатчиком электромагнитных колебаний.

Возвратимся к вопросу использования «обратной связи» в радиоприёмниках. Тщательный анализ патентных предложений первого лампового (аудионного) времени показал, что таких предложений, во всяком случае, первые пять лет (до 1913 года), ни у кого не было. Неоформленные мысли и идеи проскальзывали, но совершенно неочевидным образом. Ламповая регенеративная девушка хотя уже и испытывала оргазменное самовозбуждение в передатчиках, подмеченное С.Штрауссом, но до взрослой «обратной» радиоприёмной связи патентно ещё не доросла.

Все первые патенты на регенеративные ламповые радиоприёмники заявлены в 1913 – первый квартал 1914гг. Приведём их даты: (1) С.Франклин 12 июня 1913, британец(29); (2) Г.Арко и С.Мейсснер 16 июля 1913г, германцы(28); (3) Э.Армстронг, 29 октября 1913г., американец (32); (4) Г.Раунд 9 декабря 1913г., британец (33); (5) De Forest L., 12 марта 1914г., американец(34). Этот изобретательский перечень совершенно объективно показывает и рассказывает о так называемых «изобретательских» приоритетах! Где в первую тройку последовательно входят британцы, германцы и американцы.

Патентно первым радиоприёмником, где использовалось явление повторного перенаправления (не детектированной!! – ниже разберём почему) несущей стал регенеративный радиоприёмник С.Франклина из исследовательской группы Г.Маркони. (29). Это был классический регенеративный радиоприёмник с обратной связью (анод-сетка) индуктивно-ёмкостного типа. С точно таким же индуктивным решением связи контуров, каковое использовалось в экспериментах С Штраусса и в передатчике Г.Арко и А.Мейсснера.

Здесь возникает вопрос – не подсмотрел ли это решение британец С.Франклин у изобретательных германцев? Никоим образом! Ибо ещё в 1907 году С.Франклин получил патент на усовершенствование джиггера Г. Маркони (вообще всё изобретательское имело общий авторский характер фирмы Г.Маркони) – введение в джиггер селектора дополнительного закрытого контура с регулируемого ёмкостью – как бы усложнённого индуктивно двойного джиггера с целью увеличения входной избирательности приёмника.(31). Это было безусловно известно германцам – они технически повторили это решение, но уже с иными целями и в ином схемном исполнении.

Каковы главные особенности радиоприёмника С.Франклина? Его принципиальное схемное решение сразу стало классическим. Регулирование уровня обратной связи осуществлялось переменным конденсатором в последовательной цепи, состоящей из вторичного контура приёмного джиггера, первичного контура анодного резонансного трансформатора и переменного конденсатора. Конденсатор был также последовательно включен в сеточную цепь – сетка, переменный конденсатор, регулирующий резистор, катод. В высшей степени оригинальным решением было включение параллельно переменному резистору источника (батареи) для выбора напряжения «смещения» - (оно потом получило такое наименование) режима лампы.

Этим достигалось как «мягкое» регулирование порога срыва в авто регенерацию, так и уровень положительного потенциала на сетке управляющей лампы, своеобразный режимный «гридлик» Ли де Фореста. Анодная цепь повторяла первичный информационный контур сети включением в её цепь также переменного конденсатора. Уровень обратной связи и режим генерации (очевидно, и степень информационного «усиления») регулировалась тремя ручками управления режимов. Кроме того, в анодной цепи имелся своеобразный «переменный гридлик» - я тут встаю на терминологическую любительскую тавтологию,- простите, граждане отечественно озабоченные учёные, – участвующим больше в режимном согласовании телефонов-декодировщиков информационного потока.

Выбранные режимы даже в одноламповой схеме давали амплитудное «усиление» информации в десятки, а с дополнительным ламповым каскадом и в сотни тысяч раз! То есть регенеративный приём делал слышимым не слышащее! Иначе говоря, материально преобразованный по амплитуде информационный поток позволял и необычайно резко увеличить порог (уровень) его восприятия. Или, как принято позже считать, возрастала «чувствительность» радиоприёмного устройства.

Конечно, принципиальным в схеме приёмника С.Франклина, как и в последующих, было регулирование резонансных характеристик отдельно взятых контуров. В схеме С.Франклина – это ёмкостно-резистивное регулирование. Индуктивные свойства контуров менялись только во входной (антенной) сети первого контура джиггера за счёт изменения количества витков входной индуктивности.

У вторых по счёту изобретателей германцев Г.Арко и А.Мейсснера, и это очевидно по принципиальной схеме, приёмник исходил из идеи построения их первого лампового передатчика. Создаётся впечатление, что германские (австрийские) авторы, добавив в схему передатчика дополнительный детекторный каскад, модифицировали свой автогетеродинный передатчик в регенеративный приёмник. Но он имел и принципиальные отличия. Первое – контура сеточных и анодных цепей были индуктивно (конструктивно) связаны. Это позволяло механически изменять индуктивную связь контуров. Второе, и очень важное. Декодировщик (телефоны) был включен во второй независимый контур с выделенным (самостоятельным) кристаллическим детектором. И эта схема была абсолютно идентичной таковой в приёмном контуре. То есть, триод выполнял исключительно преобразовательные («усилительные») функции.

Возникает вопрос – а для чего был включён дополнительный детектор в декодировочной цепи? Когда детектирование осуществлялось при преобразовании информации автоматически. И неважно от схемы включения – анодное или сеточное. Вероятно, по неким соображениям чисто теоретического порядка. Каким – вряд ли мы их восстановим, даже сегодня. В этом, например, просматривается германская придумка А.Слаби по изыскиванию точки «пучности» при приёме электромагнитных колебаний в первом германском приёмнике (см.нашу работу, с.101-103). Ну и, безусловно, такие же малопонятные придумки по значимости и оригинальности патентного решения – германцы при начале очередных военных (патентных) действий всегда были самостоятельны по их оправдательной доказательности! Причины и повод всегда формулировались заранее. С одним исключением - 22 июня 1941 года. Но тут они на практике стратегически просчитались! СССР не был Польшей!

Третьим по патентному счёту явился радиоприёмник Эдвина Говарда Армстронга. Он принципиально повторял схему С.Франклина. Но имел значимые конструктивные особенности, а именно. Радиоприёмник во всех индуктивностях, ёмкостях и резисторах имел регулируемые механически параметры. В схеме было 11 (одиннадцать) ручек управления! Как можно было при настройке их вращать, и что было главным в настройке в пользовательском смысле? Это же практический радиоприёмник, а не экспериментальная исследовательская поделка!

При всём потребительском неуважении приёмник мог быть перестроен на работу по любым режимам. В том числе и по выбору частоты биений, как ниже, так и выше частоты информационной несущей. То есть, могли применяться режим инфра и сверхрегенерации основной несущей. Тогда, в момент подачи заявки, Э.Армстронг не совсем понимал, да и не только он, ключевую значимость манипуляций с частотами биений в РПУ. Но эти стихийные «регулировочные» ипостаси в последующем ему давали возможность участвовать юридически в патентных приоритетных спорах. Как изобретателя первого «сверхрегенеративного» приёмника. Ну и «супергетеродинных» схем, которые мы рассмотрим ниже.

Следующие регенеративные изобретатели, британец Г.Раунд и американец Ли де Форест не были оригинальными в смысле выбора подачи «обратной связи». У Г.Раунда это был чисто индуктивный метод, у Ли де Фореста ёмкостный. Причём в патенте британца в лампе не было анода – он именовался просто третьим «не лишним» электродом! Оба приёмника по схемному решению чрезвычайно лаконичны, и больше напоминают идеологию, а не конструктивную практику. У всех последующих после С.Франклина изобретателей регенеративного радиоприёма нет той идеологической схемной законченности и изящной красоты практического решения, как это выявляется в радиоприёмнике С.Франклина. Здесь его приоритет неоспорим, как по времени патентного представления, так и по изобретательской технической сути.

Здесь интересно остановиться на патентной заявке приёмника с обратной связью британца
В.Ф.Томпсона.(35). Она заявлена 15 апреля 1913 года, то есть спустя 4 дня после заявки Г.Арко и А.Мейсснера на радиопередатчик, но являлась первой на приёмник с обратной связью концептуально. Тем не менее, его приёмник не являлся регенеративным, ибо обратная связь в нём была по низкой (звуковой) частоте, и никакие ламповые генеративные эффекты в нём не использовались. Электронная лампа работала в обратном потоке-повороте информации как «усилитель» НЧ. Собственно на селекцию ВЧ несущей она не влияла.

В целом сегодня всё очевидно и безоговорочно ясно. Изобретатель «обратной» связи безусловно С.Штраусс. Только он из неоформленной по желаниям девочки сделал её передаваемой девушкой. И именно С.Франклин есть изобретатель регенеративного приёма. Он регенеративную девушку превратил во взрослую женщину. От которой в последующем родился великий радиотехнический мальчик – супергетеродин! Что касается остальных регенеративных ребят, то они все были рядом и, несомненно, участвовали в этом публичном акте, но пальмовая награда первого дефлоратора им не принадлежит. Увы! (Последнее для многих национально озабоченных)!

Политическая вставка

Конечно, решая эту частную приоритетную регенеративную задачу, мы должны ясно представлять, что по существу речь идёт о трёх гигантах мировой радиотехнической мысли и радиотехнической практики того времени. Это межнациональная научно-исследовательская и производственная группа Г.Маркони. Это не уступающая ей по интеллекту и размаху исследовательских работ также межнациональная группа (фирма) Телефункен. И, бесспорно, уже на равных, интеллектуально-промышленная организация и капитал Соединённых Штатов Америки.

Именно эта, далеко не святая троица научного духа, изобретательской мысли и финансово-промышленной мощи обусловила поступательное развитие радиоэлектроники в первой половине 20-го века

И где же ты тогда была, матушка Россия? Ясно где – в патриотическом руссофильском православном храме греческого происхождения билась узким лобиком в каменно плиточный монастырский пол. И кто виноват? Бесспорно – высокая поповская национальная идеология! Ну и заимствованные от Запада бессмысленно-сказочные социалистические идеи! С 1917 и по 1991 гг. Россия беспрерывно и жестоко смертно мучилась. После 1991 года хотела устроить жизнь по-новому (то бишь, по старому в мире капиталистическом). Но, как обычно и всегда, поимела нечто и совершенно не удовлетворилась! Наоборот, шибко больно стало! Кто виноват в страданиях нашей национальной межэтнической красавицы? Владимиры и Иосифы, Борисы и Егории, Вовики и Толики?

Нет, ребята. Мы все! Стихийно-религиозным и безграмотным послушным скопом. Так нам и надо! Сегодня мы в мире последние изгои. И политические, и радиоэлектронные. Вчера после нас была Северная Корея. Сегодня последние мы.

Желаете нам возразить? Попрошу по рядовому солдатскому выстроиться в линеечку и выслушать (прочитать) исторические тезисы Владимира Ильича. Не того, разумеется. Этого. Нынешнего. И сейчас. Не надо апреля ждать! Я тут, с вами, не в эмиграции! И не призываю вас к насильственным действиям сбросить существующую государственную власть. Вы сами должны выбрать, что делать. А вот насчёт сегодняшней оценки революционной ситуации я с В.И.Лениным идейно согласен. Но разрешение её должно происходить демократическим, а не насильственным путём!

Продолжение основного текста

Очень важным здесь является терминологическая составляющая. Как именовать такие ламповые схемы с обратной связью? Регенеративные? Автодинные? Рефлексные? Сверхрегенеративные или супергетеродинные? И прочая многое, предложенное в те времена сумбурного патентного соискательства. Как тут обойтись без нового наименования? Наименований имелось столько, сколько было патентных заявок и связанных с ними немало таких же споров.

Мы предлагаем, исходя из чисто информационно-радиотехнических позиций, следующие аналитические классификационные принципы.

Все схемы, имеющие электрическую связь второго (или последующего) потоков с начальным управляющим именовать обратной связью вне зависимости от частного патентного содержания. То есть, перенаправление знергетического (неважно, модулированного, либо нет) потока с выходного анода на управляющую сетку первого контура. При этом, если в схемах радиоприёмников с обратной связью используется эффект ламповой автогенерации, вызывающий биения частот несущей первого контура с несущей второго, их называть генеративными. В изобретательской практике того времени радиоприёмники, использующие подобны принцип обратной связи назывались регенеративными. Причём, если в анодном контуре (выходном) частоты колебаний становились выше частоты несущей первого контура, то такие аппараты называть сверхрегенеративными.

Все схемы, в которых в первичный контур управляющей сетки вводятся самостоятельно генерирующие источники электромагнитные колебания, называть гетеродинными. И, соответственно, по частотной аналогии инфрагетеродинные (они назывались инфрадинные) или супергетеродинные. Это к историческим спорам – кто первый, курица или яйцо (См. нашу работу 1). Первичная концептуальность в спорах прежде всего, а не его частные, пусть и проблемные, решения!

Супергетеродинный приём

Радиоприёмники с обратной связью (регенеративные по наименованию того времени) в информационном представлении концептуально ничего не добавили к первому ламповому радиоприёмнику Ли де Фореста. Но их выдающиеся по чувствительности характеристики дали необычайно мощный толчок к дальнейшему радиотехническому развитию. Как радиоприёмников, так и радиопередатчиков. В передатчиках за счёт ламповой автогенерации - это а) расширение радиочастотного диапазона до нескольких уже десятков мегагерц, позволяющее разделить каналы передачи информации и этим самым ликвидировать (свести к минимуму) взаимные интерференционные помехи и б) осуществлять модуляцию (сначала амплитудную, затем частотную) информационной несущей.

В приёмниках самым важным было использование не только обратной связи для усиления (информационного преобразования несущей), но и возникновение принципиально нового направления в радиотехнике с использованием явления биений радиочастот. Последнее стало вторым феноменальным (после резонанса) и в последующем определяло развитие радиоэлектроники в целом. Использование в информационной радио практике явления биений частот позволило достичь исключительных параметров радиоприёмных устройств как по чувствительности, так и по избирательности, предельными для которых стали уже чисто физические ограничения.

Усовершенствование регенеративных радиоприёмников шло в нескольких направлениях. Во-первых, сразу же выявилась конструктивная необходимость улучшения радиоламп как с точки зрения их усилительных свойств в целом, так и достижения более высоких и равномерных параметров по частотной характеристике. Здесь в первую очередь были продолжены исследования по увеличению эмиссионного потока. Вторым и одновременно были конструктивные изменения электродов и, самое существенное, добавление новых электродов (сеток) для управления электронным эмиссионным потоком. Здесь вплоть до конца 20-х годов ХХ века лидерами внутренних ламповых усовершенствований были германцы. Первую четырёх электродную радиолампу (тетрод) с дополнительной сеткой предложил в 1915 году германский радиофизик Вальтер Герман Шоттки (компания Сименс и Гальске).

Вторым было усовершенствование собственно схемного включения радиоламп. То есть, как принято говорить позже, выбора оптимального «режима» работы ламп. Как мы указали выше, пионером явился сам изобретатель электронных ламп Ли де Форест с «гридликом». Это касалось как питающих напряжений анода и накала, так и использования их «крутизны» индивидуальной характеристики. То есть соотношения напряжений на сеточном входе и анодном выходе для обеспечения как можно более высоких параметров «усиления» - информационного преобразования.

Наконец, появились многоламповые схемы усиления. Они, в свою очередь, имели несколько вариантов включения, как прямых, так и обратных, «рефлексных». Но все попытки усовершенствования ламповых приёмных схем натолкнулись на предел степени «усиления», когда нарастание искажений в передаче информации делало эту передачу образно «бессмысленной». Помимо искажений за счёт возникавших биений при использовании регенеративных схем, появились искажения (и нараставшие) за счёт многократного усиления, когда искажения, однажды появившиеся, передавались в последующие. Они обуславливались, в первую очередь, внутри ламповыми ёмкостными связями катод-анод. И чем более высокой была частота несущей информацию, тем более увеличивался собственно ламповый эффект нарушения правильного информационного преобразования. Да и принципиально появившиеся искажения информации никуда не исчезали, а только нарастали.

И, бесспорно, стала исключительно актуальной проблема интерференционных искажений несущей при одновременной работе нескольких радиостанций. Она появилась ещё в доламповой радиотехнике, но была терпимой на её начальном этапе. Но развитие подвижной связи поставило проблему увеличения частотного диапазона, во всяком случае, до минимум одного мегагерца – это при разносе частот в 50 кГц, давало уже 20 каналов передачи информации.

Приёмные регенеративные схемы давали удовлетворительную и даже хорошую чувствительность. Но имели и фундаментальный недостаток – отстройка от мешающих станций была крайне неудовлетворительной. То есть, они имели плохую избирательность – они не могли принимать информационную несущую в узком частотном отрезке. Эти приёмники хорошо усиливали всё, но не частное.

Использование физического явления резонанса давало теоретическую и практическую необходимость его применения. И здесь оказалось, что возникающие интерференционные биения от смешения двух частот имеют исключительно острую (резонансную) по частоте характеристику. Это не могло не привести к мысли использовать эффект биений как для генерации электромагнитных колебаний в узком частотном диапазоне, так и использовать эти свойства при их «узкополосном» приёме.

И здесь изобретательская мысль была последовательна. Даже потому, что решить эту задачу «с хода» изобретателям было невозможно. Но как на практике использовать явление «биений»? Здесь ещё раз возвратимся к передатчику К.Брауна. Он использовал эффект биений, но не в узком частотном приложении, а для ликвидации резонансной «двухволновости». Вот именно такое использование биений и применено в первых регенеративных приёмниках. Биения использовались для изменения точки входа в генерацию при регенеративном приёме для получения более высокого «усиления» – вот откуда выросли корни для термина «регенерация»!

Именно в таком «неявном» для биений виде в схемах регенеративных радиоприёмников С.Франклина, Г.Арко и С.Мейсснера и больше Э.Армстронга (за счёт широкого регулирования настроек) просматривается возможность изменения частотных характеристик «самовобуждения» при избрании точки максимальной чувствительности.
Но кто первый чисто схемно применил отдельный генератор в радиоприёмниках вообще?

Вопрос по схеме решается достаточно просто. Ибо схема лампового генератора в неизменном виде перекочевала в приёмники от лампового генератора передатчика. В создании которого авторство имеют германцы – Г.Арко и С.Мейсснер. К 1918 году, когда появились гетеродинные схемы приёмников, эти ламповые генераторы были известны и применялись в мире очень широко. Более того, в детекторных радиоприёмниках использовалось явление «биений» для выделения звуковой составляющей при приёме телеграфных сигналов. Но, конечно, это была амплитудно-модулированное (декодирующее) действие в приёме информации, не имеющего отношения к передаче несущей информацию, как таковое.

Первая схема гетеродинного радиоприёмника, где применялось явление биений для частотного выделения информационной несущей, запатентована германцем Вальтером Шоттки(36). Патент заявлен 19 июня 1918 года фирмой Сиг. Отметим – время применения многоламповых радиоприёмных устройств в достаточно широкой практике уже насчитывало пять лет!

Рассмотрим её внимательно. В селектор входного контура последовательно индуктивной (непрямой) связью включался генерирующий источник ВЧ колебаний. В контуре также имелся детектор, который преобразовывал смешанную по частоте (sic!) информационную несущую уже в виде пульсирующих электромагнитных колебаний в соответствии с амплитудой модуляции. Далее через джиггер Маркони информационная несущая подавалась в ламповый усилитель, затем она повторно детектировалась по модуляционной составляющей НЧ. Этот приёмник хотя и был генеративным, но никакого отношения к чисто «регенеративным» с обратной связью не имел. Да, в нём использовался эффект частотного смешения, но не более того.

Это был первый, самый примитивный, гетеродинный приёмник. В нём вообще в явном виде идея преобразования частот несущей и генерируемой для получения биений со строго фиксированной вторичной (промежуточной – позднейшее наименование) частотой несущей не просматривается ни в каком представлении. Мысль В.Шоттки ясна по включению детектора в приёмном контуре. Он просто хотел преобразовать несущую в частотном виде таким образом, что бы такое преобразование позволило хотя бы не ликвидировать явление ламповой автогенерации, но изменить точку её входа на более высокой ступени преобразования «усиления» несущей.

Здесь добавим. Можно было вполне исключить детектор во входной цепи, ибо самоё лампа выполняет автоматически такие функции детектирования. Но здесь В.Шоттки, видимо, уповал на то, что продетектированные ВЧ колебания также способны сдвигать точку автогенерации. Как бы там ни было, и что бы мы не представляли об идеях В.Шоттки, его гетеродинный приёмник не является супергетеродином ни в каком представлении.

Куда более совершенен и близок к супергетеродинным приёмникам второй по срокам появления гетеродинный приёмник Люсьена Леви 1 октября 1918г.(37), французского радиоинженера и предпринимателя. Радиоприёмник Л.Леви являлся первым (и классическим) регенеративным радиоприёмником с обратной связью, в котором был использован внутренний ламповый гетеродин для смешения частот несущей и генерированной для получения в результате биений на ламповом выходе информационной несущей с иной частотой. Для чего? Опять таки для сдвига входа в точку регенерации для получения более высокой степени усиления.

Радиоприёмник Л.Леви, ставшем классикой чистого гетеродинного приёма, тем не менее не являлся супергетеродином в полном понимании этого термина. Да, он был первой частью классического супергетеродина, имея в принципиальной схеме каскад генерации и каскад смешения частот с получением на выходе новой (промежуточной) частоты. И на этом его гетеродинная функция заканчивалась, а классическая «суперная» у Л.Леви не появилась.

Третьим изобретателем «супергетеродина» по срокам Э.Армстронг. Его заявка о регенеративном радиоприёмнике с применением явления биений частот
с местным гетеродином подана в патентное бюро Франции 30 декабря 1918 года (38). Почему во Франции? Э.Армстронг был военнослужащим американской армии, и после подписания мирного соглашения с Германией оказался в Париже. Там он узнал о работах и изобретении Л.Леви. Которые совпадали с его интересами по разработке первых регенеративных радиоприёмников. И он не мог не опасаться, что его французы опередят в регенеративном направлении – этим и объясняется его французская патентная спешка. Тем более, его патенты по регенераторам, или, как он позднее дал им определение «сверхрегенераторы», давали ему эмоциональное и патентное право на принципиально новый гетеродинный «частотный» приёмник.

Мы не будем останавливаться на первом французском патентном заявлении Э.Армстронга. Оно практически точно повторяет схему приёмника В.Шоттки. Его первые супергетеродинные мысли (с введением нового способа усиления на коротких волнах с использованием эффекта биений на высоких частотах) были опубликованы в авторитетном американском журнале IRE в 1921 году (39). Посему мы будем начинать с его первого патента на так называемый супергетеродин (40).

Если мы исключим некоторые непринципиальные схемные различия, то его новый, называемый Э.Армстронгом сверхрегенеративный радиоприёмник, является принципиально гетеродинным радиоприёмником Л.Леви. В радиоприёмнике Э.Армстронга, как и в радиоприёмнике Л.Леви принципиально отсутствуют выделенные усилители (или даже выходные каскады в смысле дальнейшего применения) новых (промежуточных) частот. Оба приёмника классического гетеродинного типа. И здесь патентно Э.Армстронг после В.Шоттки и Л.Леви третий!

В чём состоит следующая, «новая» конструктивная и функциональная часть классического супергетеродина? Которая отсутствует во всех предложенных первых гетеродинных радиоприёмниках. Именно в использовании принципиального нового «промежуточного» усиления. Преобразованная по частоте несущая не просто усиливалась в следующих каскадах, а имела строго заданную частотную характеристику, отличающейся от частоты информационной несущей. При этом неважно в каком виде – выше или ниже частоты информационной несущей. И таким избранным «полосовым» усилением обеспечивалась выдающаяся селекция несущей информацию частоты. То есть, выполнять и с практической достаточностью вторую важнейшую функцию любого радиоприёмника – избирательность.

Да, использование резонансных свойств в первых радиоприёмных устройствах и появившихся позднее регенеративных давало определённые преимущества в селекции радиоволны – важнейшим свойством радио вообще, указанным теоретиком Радио В.Д.Круксом. Но, резонансное усиление не давало в строгом смысле увеличения избирательности. А это обеспечивалось резким сужением частотных характеристик принимаемой информационной несущей. Вот это, фундаментальное избирательное свойство, и достигалось при использование специально построенных усилителей по избранной «промежуточной» частоте.

При этом использовались не резонансные свойства в контурах, как таковые, а методы «обрезки» частот по краям и их стабилизация. Технически это проявилось в создании полосовых усилителей с кварцевой стабилизацией и специальных фильтров (знакомые радиолюбителям ЭМФ). Сегодня это использование цифровых методов преобразования несущей и применения уже иных электронных схем. И подобное стало возможным только в таких радиоприёмниках. Именно гетеродинные приёмники с каскадами промежуточного «полосового» усиления и являлись настоящими «супергетеродинами».

Весь период двадцатых годов в Радио характерен конструктивным развитием радиоламп, созданием множества схемных усовершенствований и построения принципиальных схем самых различных усилителей как ВЧ, так и НЧ. Они, как правило, имели сложные многоламповые усилительные схемы. В том числе и в гетеродинных приёмниках. К концу двадцатых готов появились схемы многократного преобразования частот уже в супергетеродинных радиоприёмниках.

Ещё раз вернёмся к гетеродинным приёмникам первых изобретателей «супергетеродина». У них всех в патентных схемах нет вторых, после гетеродинно-смесительных, обязательных каскадов усиления промежуточной частоты. Например, выход в гетеродинном приёмнике Л.Леви построен на низкочастотном ферромагнитном дросселе. У Э.Армстронга просто на телефоны НЧ. То есть, у них не было даже мыслей о фундаментальной значимости полосового усиления для обеспечения второй важнейшей функции после чувствительности – избирательности радиоприёмных устройств!

С другой стороны, если бы первые супергетеродинные изобретатели внесли в схемы своих радиоприёмников усилители частот вне их специфического назначения (и, бесспорно, их особого технического построения) без обоснования их необходимости в патентной формуле, то их бы просто отправили в низшую техническую школу для знакомства с электрическими законами Кирхгофа. И даже с наложением резонансных свойств в подобных усилителях их патентные попытки были бы отвергнуты патентом Н.Тесла на резонансный трансформатор. Но, избирательные полосовые мысли у первых гетеродинных изобретателей, как мы убедились, совершенно отсутствовали. Хотя впервые их зачатки появились в неявном виде у Э.Армстронга, при использовании его гетеродинного приёмника на коротких волнах, то есть на высокочастотном участке радиодиапазона. И не более того. Мысли – это идеи, но не патенты!

Кто же подлинный изобретатель супергетеродина? Как ни удивительно и странно, никто. Точнее, изобретателями современного супергетеродина было множество исследователей и изобретателей. Вклад каждого из них был порою мало или совсем не заметен. Но общий итог впечатляет. Абсолютно точно можно резюмировать. Изобретение супергетеродина есть огромное радиоинформационное достижение всего человечества! И невозможно выделить не только конкретных учёных, но и индивидуальный вклад каждой нации.

А вот здесь абсолютно точно можно указать. России среди них не было. И это подчёркивается нашим библиографическим списком. В нём изобретательские труды на русском языке закономерно отсутствуют. Почему? Ответ на это лежит вне рамок нашего исторического радиоинформационного исследования.

И всё-таки – кто же первый в узко юридическом гетеродинном смысле? То есть в изобретении хоть и важной, но первой составной части супергетеродинного радиоприёмника. Здесь всё абсолютно очевидно. Вальтер Шоттки, Люсьен Леви, Эдвин Армстронг. И, соответственно, германцы, французы, американцы. Таковы исторические реалии. Именно эта личная и национальная троица является идейным и техническим началом в изобретении супергетеродинного приёма и супергетеродинных радиоприёмников.

Мы не хотим здесь рассматривать личную судьбу Эдварда Армстронга. По совокупности своих изобретательских достижений это был, бесспорно, великий изобретатель. Мира. И он одновременно был первым и главным в США по подаче приоритетных исков. К изобретателям и промышленным компаниям. К таким изобретательским титанам, как Ли де Форест и могущественной радиопромышленной империи RCA Дейвида Сарнова. В Верховном Суде США свои супергетеродинные иски Э.Армстронг проиграл. И его собственное самоубийство 1 февраля 1954 года было заключительным актом лично изобретённой им приоритетной драмы.

Magna actor debet mori in scaena! (41).

Литература

1.Шапкин В.И. Радио: открытие и изобретение. /Наука. Техника. Социум. - М. 2005, с.24.

2.Очерки истории радиотехники. Под ред.Б.С.Сотина. В надз.: АН СССР, Институт истории естествознания и техники. – М. изд. АН СССР, 1960г.

3.Preece W.H. Sigmalling trough space without wires. Electrician, 1897, vol.39, p.216-219.

4.Braun K.F. Uber drahtloze Telegrafy. Phys. Zschr., 1901, Bd. 3, №7, s.143.

5 Braun K.F. Uber die Erregung stehender elektrisher Drahtwellen durch Entladung von Kondensatoren. Ann.Phys. 1902, Bd.8, s.199.

6.Cooper-Hewitt P. Brit. Pat. № 9206. 23 Apr. 1903.

7. Duddel W. Pat. №21629 (Gr. Brit.), Nov. 29, 1900.

8. Duddel W. On rapid variations in the currents through the direct-current arc. Electrician. 1900, v. 46, h. 292.

9.Dunwoody H.H.C. Wireless-telegraphy system. U.S. pat. № 837616. Filed 23 March 1906. Publ. 4 Desember 1906.

10.Fleming J.A. Improvements in instruments for detecting and measuring alternating electric currents. Brit. pat. № 24850. Date of appl. 16 Nov. 1904. Acc. 21 Sept. 1905.

11.Schloemilch W. Ein neuer Wellendetektor fur drahtlose Telegraphie. Elektrotechn. Zsch, 1903. H.47., s. 959-961.

12.De Forest L. Apparatus for communicating signals trough space. U.S. pat. № 716000. Filed 5 July 1901. Publ. 16 Dec. 1902.

13. De Forest L. Brit. Pat. № 10452, 1902.

14. De Forest L. Device for amplifying feeble electrical currents. U.S. pat. № 841387. Filed 25 Oct. 1906. Publ. 15 Jan. 1907.

15. De Forest L. The audion, a new receiver for wireless telegraphy. Electrician, 1906, v.58, p.216-219.

16. De Forest L. U.S. pat. № 879532. Filed 29 Jan. 1907. Publ. 18 Feb. 1908.

17. Weintraub F. Investigation of the arc in metallic vapors in an exhausted space. Philos. Mag. 1904. v.7, № 38, p. 95.

18. Eccles, W. H. On the Diurnal Variations of the Electric Waves Occurring in Nature, and on the Propagation of Electric Waves Round the Bend of the Earth. P.R.S. 1912. Vol. 87, no. 593. p. 79.

19. Lieben R., Reisz E., Strauss S. Relais fur induzierende Strome. Deutsch. pat. № 249142. Patentiert 20 Dez.1910. Auzg. 12 Juli 1912.

20. Raund H.J. and Marconi’s Wireless Telegraph Co. Brit. pat № 213248. Date of application 29. May 1914.

21. Coolidge W. D Tungs and metods of making the same for use as filaments or incandescent electrical lamps. U.S. pat. № 1082 933 Appl. 30 Des., 1913.
Прим. авт. В патенте ссылки на ранние патентные заявки US № 545274 от 23 февраля 10г. и № 577353 от 15 августа 1910г.

22. Langmuir I.C. The pure electron discharge and its applications in radio telegraphy and telephony. Proceed IRE, 1915, v. 3, № 3, p.261-268.

23. Langmuir I.C. and The British Thomson-Houston Compani. Impruvment in and relating to electrical vacuum discharge devices. Brit. Pat. № 15788. Appl. 1 Jul. 1914. Acc. 1 Oct. 1915.

24. De Forest L U.S. pat. № 1377405. Filed 9 Apr. 1915. Publ. 10 May. 1921.

25. Джемс Р. Настольная книга для радиолюбителя-конструктора. М. 1926г.

26. Strauss S. Osterreich. Pat. № 71340. Einrichtung zur Erzeugung elektrischer Schweingungen. Patent 11 Dec. 1912 Ausg. 10 Marz. 1916.

27. Meissner A. Deutsh. Pat. № 291604. Patentiert 9 Apr. 1913. Ausg. 23 Jun. 1919.

28. Arco G und Meissner A. Gesellschaft fur drahtlose Telegraphie. Deutsch Pat. № 290256. Patentiert 16 July 1913. Ausg. 17 Juni. 1919.

29. Franklin C.S. and Marconi’s Wireless Telegraph Co. Improvements in receivers for use in wireless telegraphy and telephony. Brit. Pat. № 13636. Date of appl. 12 June 1913. Acc. 11 June 1914.

30. Fessenden R.A. Electric signaling apparatus. U.S. pat. 1050441, Filed 27 July 1905. Publ. 14 Jan. 1913.

31. Franklin C.S. and Marconi’s Wireless Telegraph Co. Brit. Pat. № 12690. Appl.1907.

32. Armstrong E.H. Wireless receiving system. U.S. pat. № 1113149. Filed 29 Oct. 1913. Publ. 6 Oct. 1914.

33. Raund H.J. and Marconi’s Wireless Telegraph Co. Improvements in receivers for use in wireless telegraphy. Brit. pat № 28413. Date of application 9 Des. 1913.Acc.9 Des. 1914.

34. De Forest L. Brit. Pat. № 3950. Conv. Date 12 March 1914 (одноврем. публ. Proc.IRE, march 1914. v.2 p.15-29.

35. Tompson W.Ph. A receiving arrangement for use in wireless telegraphy and telephony. Brit. Pat. № 8821. Date of appl.15 Apr. 1913. Acc. 2 Oct. 1913.

36. Schottky W.G. (Siemens und Halske Akt-Ges.) Emfangsanordnung fur elektrishe Wellensignale. Deutsch.Pat. № 368937. Patentiert 19 June 1918. Ausg. 12 Feb 1923.

37. Levy L.M. Systeme recepteur selecteur antiparasites pour telegraphie et telephonie avec ou sans fil. Breved d’invention francaise № 506297. Demande 1 oct. 1918. Delivre 27 mai 1920. Publ. 18 aout 1920.

38. Armstrong E.H. Methode de reception d’oscillations de haute freguence. Breved d’invention francaise № 501511. Demande 30 des. 1918. Publ. 16 avr. 1920.

39. Armstrong E.H. A new system of shopt wave amplification. (First full publication of the superheterodyne circuit and metod of reception). Proc. IRE, 1921, v. 9, № 1.

40. Armstrong E.H. Impruvement in or relating to wireless signaling signaling systems. Brit. Pat. № 182135. Convention date (for US pat.) 27 June 1921. Appl. Date UK 26 June 1922.

41. Шапкин В.И. Изречение на латыни собственное. Перевод – «Великий актёр обязан умереть на сцене».
Шапкин В.И.
Предс. Совета директоров Нац. музея Радио, Директор по науке и научным исследованиям. РФ, Москва, НМР
Главный сайт: https://xn--80aqfnh6c.com/ (он же - расчудесный https://шапкин.com/ )
Сайтёныш на базе Гугла: https://sites.google.com/view/shapkin/
Фейсбук: https://www.facebook.com/vishapkin
Ютуб: https://www.youtube.com/channel/UCGM-Wq ... yyDY1648SQ
Живой журнал: : https://vladshapkin.livejournal.com
Телеграм-канал: : https://t.me/vladshapkin
Все материалы, которые размещены в моём блоге, я, как их автор, запрещаю их комментировать или размещать в других источниках без моего личного согласия. При получении такового согласия использовать мои материалы с обязательной ссылкой на электронный ресурс и автора.
Аватара пользователя
Владимир Шапкин
Автор книги "Красные уши"
 
Сообщения: 576
Зарегистрирован: 05 фев 2012, 18:28
Приоритет: История радио.

Re: Эволюция Радио

Сообщениеот Владимир Шапкин » 30 июл 2021, 11:43

Замечания по вопросу именования единиц информации, "Байт или Бит"?

В моей работе подчёркнута философская идея о возможности изложения любой и любого количества информации только двумя дискретными единицами состояния "1" и "0". Эти единицы могут отображаться формально как угодно. И именоваться также как угодно. Но единица и нуль есть формально минимальная часть информации. Образно, меньше их нет.

Компьютерные системы переработки информации оперируют своим собственным языком. Это чисто техническое требование. Именно к нему привязаны понятия "Байт" или "Бит". Посему вся дискуссия на форумух по поводу нашей якобы некорректности наименования единиц информации в вышеприведённой статье беспредметна и непродуктивна.
Она ни о чём, и ни о том.

Как правильно - бит или байт? Как единицу информации я выбрал байт. Почему? В компьютерных системах байт может набираться числом битов, которое и определяет значение байта "0" или "1". И компьютеру абсолютно безразличны 0 или 1. Он их просто отображает по заданному вне его порядку. Байт есть формальная и минимальная основа отображения информации. Именно компьютер привязан к информации, а не информация к компьютеру. Надеюсь, наше представление не окажется для Вас "терра инкогнита".

В формальном представлении ВСЯ математика оперирует также единицами и нулями. И то и другое есть цифра. Её вопрос (и главный) как эти единички и нолики представить в систематизированном виде по тому или иному правилу (формальному закону). Необходимому и нужному при описании какого-либо явления окружающего мира. И всё!

И ещё. Я, как автор, исхожу из принципа изложения собственной позиции. Мне Вы (сеть) не нужны. Ни в каком виде. Сеть не является для меня в её формальном виде каким либо мерилом. И это наши общие незыблемые права - у вас и у меня. Каждому своё!

За опоздание разъяснения прошу меня не казнить. Времени у меня не было. Ждал окончания вашего изначально бессмысленного трёпа. И напрасно - вы все так и не пришли к однозначному решению. И придти не могли интеллектуально. Но Вам лучше узнать поздно, чем никогда. А вы, граждане форумчане, дискутируйте. Это ваше право. Но обязательно словесно корректно. На всякий изолированный случай. В закрытой камере, например. Там вас быстро обучат, как следует "правильно" (то бишь культурно) выражаться.

Спасибо.
Шапкин В.И.
Предс. Совета директоров Нац. музея Радио, Директор по науке и научным исследованиям. РФ, Москва, НМР
Главный сайт: https://xn--80aqfnh6c.com/ (он же - расчудесный https://шапкин.com/ )
Сайтёныш на базе Гугла: https://sites.google.com/view/shapkin/
Фейсбук: https://www.facebook.com/vishapkin
Ютуб: https://www.youtube.com/channel/UCGM-Wq ... yyDY1648SQ
Живой журнал: : https://vladshapkin.livejournal.com
Телеграм-канал: : https://t.me/vladshapkin
Все материалы, которые размещены в моём блоге, я, как их автор, запрещаю их комментировать или размещать в других источниках без моего личного согласия. При получении такового согласия использовать мои материалы с обязательной ссылкой на электронный ресурс и автора.
Аватара пользователя
Владимир Шапкин
Автор книги "Красные уши"
 
Сообщения: 576
Зарегистрирован: 05 фев 2012, 18:28
Приоритет: История радио.


Вернуться в Радиоисторический фонд Владимира Шапкина

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 70

cron